— Что заставило тебя напасть на меня и ранить? — спросил он с досадой.
— Твое сопротивление! Разве ты не слышал, что я именем султана приказывал тебе сдаться?
— Что тебе от меня надо? Почему должен я, Халиль-бей, сдаться тебе, простому баши?
— Я требую, чтобы ты отдал мне депешу, которую везешь по поручению Мустафы-паши.
— Ты дурак, тебя нарочно обманули! У меня нет никакой депеши, — отвечал Халиль.
— Это увидим, а пока ты — мой пленник! Еще раз повторяю тебе! Отдай мне депешу!
— Ты опоздал! — насмешливо заметил Халиль-бей. — У меня была депеша, да! И она теперь по дороге к цели! Разве ты не видел второго гребца в моей лодке? Его больше нет в лодке, он понес депешу, куда надо.
— Я поймал тебя, этого пока с меня довольно, — твердо и спокойно отвечал Сади, — не думай, что твои слова заставят меня изменить мое решение относительно тебя и погнаться за другим. Ты — мой пленник, есть у тебя депеша или нет!
Он отнял у обоих побежденных оружие, привязал их лодку к своей и поплыл в Беглербег, не спуская глаз с Халиля.
XVII. Казнь
В это самое время Гассан и Зора-бей напрасно ждали Сади на берегу у Беглербега.
— Что если мы обманулись мнимым сигналом, — сказал наконец Гассан, сидевший на пне у берега, держа лошадь под уздцы.
Зора-бей стоял около него и с беспокойством глядел на темную поверхность воды.
— Я тоже нахожу это очень странным, — заметил вполголоса Зора-бей.
— Не видно ли чего-нибудь?
— Ничего не видно и не слышно.
— Но ведь Сади должен был или сам подать этот сигнал, или слышать его так же, как и мы.
— Очень может быть, что он был благоразумнее, а может быть, он не расслышал сигнала, — отвечал Зора-бей, — я боюсь, что мы стали жертвой хитрости.
— Но как могло это случиться?
— От Халиля-бея всего можно ожидать, — продолжал Зора-бей, — для него всякие средства хороши. Изменник должен быть предусмотрительным и хитрым, чтобы скрывать свое преступление.
— Ты думаешь, что это он подал ложный сигнал? Тогда я сейчас же отправлюсь в путь! — вскричал Гассан, вскакивая с места.
— Успокойся, друг мой! — остановил Зора-бей молодого, вспыльчивого Гассана. — Я надеюсь, что Сади справится лучше нас. Во всяком случае, я думаю, что мы хорошо сделаем, если снова отправимся по выбранным нами дорогам на тот случай, если Халиль-бей выехал уже после того, как дал фальшивый сигнал! К несчастью, лодка, в которой я приехал, уже давно отправилась обратно, и мне невозможно теперь, ночью, переехать на тот берег, следовательно, нам обоим остается только одна дорога!
— Я согласен с тобой. Не надо терять ни минуты! — вскричал Гассан, поспешно вскакивая на лошадь.
— Ты поезжай по дороге отсюда до Терапии, а я поеду отсюда до Скутари, затем снова возвратимся сюда, — сказал Зора-бей и сел на лошадь.
В следующее мгновение оба офицера уже скакали в противоположные стороны.
В то время как Зора-бей спешил к отдаленному предместью, чтобы поймать там посланника визиря, Гассан, склонясь к шее лошади, чтобы лучше видеть по сторонам, и сжимая в правой руке саблю, скакал во весь опор по темной дороге.
Прошло около часа, как вдруг Гассану показалось, что какая-то тень при его приближении бросилась в кусты, росшие по обе стороны дороги. Гассан сейчас же подъехал к тому месту, где зашевелилось.
— Кто тут? — закричал он. — Отвечай! А не то я начну стрелять по этим кустам, пока не проверю, что в них никто не спрятался.
Все было тихо.
Тогда Гассан соскочил с лошади, которую привязал к дереву, и, размахивая саблей, бросился в кусты.
— Я не ошибся, — бормотал он, — я видел человека, и он не должен уйти от меня, пока я не удостоверюсь, кто он такой.
Тогда посланник Халиля-бея, так как это он спрягался в кустарнике, не желая быть пойманным, бросился бежать назад.
Гассан, раздвинув кусты, увидел убегавшего солдата. Он кинулся вслед за ним.
— Стой, если тебе дорога жизнь! — вскричал он. — Стой, а не то я убью тебя!
Солдат продолжал бежать.
Гассан вынул револьвер и выстрелил вслед бежавшему, но, так как было слишком темно, чтобы хорошо прицелиться, он промахнулся. Тогда он бросился вслед за бежавшим, которого принимал за Халиля-бея или за какого-то другого гонца.
Со своей стороны солдат старался изо всех сил, чтобы уйти от Гассана.
Гассан же ни за что не хотел упустить его, и так как бежавший не обращал внимания на угрозы, то оставалось только одно средство — преследовать его.
Скоро Гассан увидел, что все ближе и ближе приближается к беглецу, что тот тоже, должно быть, заметил это, потому что постоянно оглядывался.