Он ведь велел Рыбе присмотреть за Малявкой. Разве он был виноват в том, что Рыба повел себя так глупо?
- Ах ты, грязный ваган! - процедил сквозь зубы Рыба и сжал кулаки.
- Грязный? Вонючий! - уточнил Сыр.
- Во-во, и одна беда от него! - снова прошамкал Губач, продолжавший с аппетитом пожирать сырых креветок.
Фаха Эджо хлопнул в ладоши.
- Хватит! Распустили языки! Вы ведь даже не знаете толком, потерялся Малявка или нет. Прыщавый его пока что ищет, правильно я говорю? Предводитель "поддеров" принялся расписывать достоинства буфетчика, которого недавно принял в шайку. Да он был урод, но при этом жутко юркий. Станешь юрким, ежели надо с утра до ночи лазать на матчам то вверх, то вниз. И прятаться по углам здорово умел. И уж если кто разыщет Малявку, так это Прыщавый. - Подумать только, а ведь мы его чуть было в калеку не превратили, а, Губач? Пожалели мы малого - попрошайка из него не больно симпатичный получился бы.
Похвалы в адрес Прыщавого у Губача вызвали только ругательства. Он извлек из мешка небольшого угря, оторвал у него голову и принялся высасывать рыбий сок.
- Вот Малявку стоило бы хромым сделать, - прочавкал он. - Я ж тебе говорил, Фаха, а, говорил же? В общем, ежели этот паршивец вернется, я ему сам лапы отрублю, это я тебе точно говорю. Поделом ему будет, чтоб не болтался невесть где.
- Оставь Малявку в покое! - прорычал Рыба и вырвал у Губача мешок. Достав оттуда маленького кальмара, он проглотил его целиком. - Что бы тебе вагану мослы не отрубить, а?
Раджал не выдержал.
- Перестаньте называть меня ваганом!
- А кто ж ты такой, как не ваган? - осклабился Рыба и вытащил из мешка лангуста. Облизнув на пробу шершавую клешню, он грязно выругался - порезал язык.
Губач расхохотался и чуть не поперхнулся.
Аист, растерявший половину зубов в драках, удовольствовался парочкой морских слизней. По его маленькому, короткому подбородку стекала слизь.
- Ваганы с-с-скользкие и ли-ипкие, - заключил Аист. Скользкими и липкими были и слизни, и угри - вот это точно. Аист покрепче сжал слизня, и между пальцами у него потекла вязкая жидкость. В следующее мгновение жидкость брызнула в глаз Губачу. Толстый мальчишка взвыл, выронил угря, которого тут же проворно схватил Сыр, некоторое время завистливо наблюдавший за едоками. Он затолкал кусок угря в рот, скривился и был уже готов с отвращением выплюнуть рыбу, когда разъяренный Губач навалился на него всем телом. В одно мгновение в "царстве Под" начался сущий кавардак. Мальчишки клубком покатились по полу. Во все стороны полетели рыба и креветки.
А потом послышался стук, и в каморке стало темно - хоть глаз выколи.
- Лампа!
- Губач, жирный ты осел!
- Не виноват я!
- Это ваган начал!
- Хватит называть меня ваганом!
Тишину во время наступившей паузы нарушало только тяжелое дыхание мальчишек. Сверкнуло огниво, и Фаха Эджо встал над своими дерущимися приятелями, словно козлобородый идол. Он поднял лампу и попробовал ее снова разжечь, но у него не получилось. Тогда он швырнул бесполезную лампу в угол и быстро зажег самодельную свечку. Держа ее в руке, он принялся расхаживать туда-сюда между лестницей, мешками, бочонками и ногами мальчишек.
Он глубокомысленно пригладил свою козлиную бородку.
- Ну а если, скажем, вагана испытать, а?
- Чего? - буркнул Губач.
- Что? - возмутился Раджал.
- Помните, как мы принимали Прыщавого в шайку? Как ты тогда радовался, Губач! И все остальные, между прочим, тоже.
- Так то ж другое дело!
- Прыщавый - это тебе не ваган!
- А еще Прыщавый лазать здорово умеет!
- Во-во! Лазать он мастак!
Фаха Эджо заметил:
- Да, но ведь ему пришлось это доказать, верно? Для начала он нам помог в мечети Пяти Ветров, а уж потом вы решили, что он нам сгодится, хоть и весь в прыщах с головы до ног. Ну, что скажешь, ваган? Хочешь - мы испытаем тебя?
Раджал не успел ответить. Мальчишки принялись фыркать и смеяться.
- Да что эти ваганы паршивые умеют?
- В-ваганы не м-могут ла-азать!
- И беду приносят!
- И воняют!
Но у Фахи Эджо появилась идея.
- С мечетью Пяти Ветров мы разобрались, а что скажете насчет Дворца с Благоуханными Ступенями? Ведь тебя там как гостя принимали, верно, ваган? Только вот не на самом верху, правда. Ну а как насчет того, чтобы повыше подняться?
Губач, глянув на Сыра, озадаченно пробормотал:
- Чего это он плетет, в толк не возьму?
Сыр пожал плечами. Фаха Эджо повел свечкой из стороны в сторону. Пламя заплясало. Предводитель "поддеров" загадочно прошептал:
- Мерцай, мерцай...
- Что он у-удумал? - ошарашенно выдавил Аист.
- А тебе не все одно? - равнодушно буркнул Рыба. Заскучав, он извлек из складок набедренной повязки свой талисман. Рассеянно вертя в руках засушенный антилопий фаллос, он думал о том, как было бы здорово, если бы это и вправду была штука, приносящая удачу. Говорили, будто это так и есть. Поерзав, Рыба вдруг почувствовал бедром что-то теплое.
Потухшая лампа. Рыба оттолкнул ее.
- Мерцающая принцесса, - пустился в пояснения Фаха Эджо. - Про нее много чего болтают, правильно? А особо много стало слухов после того, как явился Рашид Амр Рукр. Ну, не за нами же он явился, так? Не мы же ему так сильно нравимся? Не-е-ет... Ему очень сильно нравится принцесса.
- Н-но о-она же по-омолвле-ена с с-сынком су-ултана, - возразил Аист.
- Пф-ф-ф! - фыркнул Фаха Эджо. - Уабину-то до этого какое дело? Ну, была помолвка, и что с того? Была, да только много солнцеворотов назад. А вот братец мой Эли говорит, что будет новая помолвка. На уабинский лад.
Аист раззявил беззубый рот.
Раджал продолжал молча скручивать веревку.
- А при чем тут я, Фаха?
- Во-во, - подхватил Сыр, - при чем тут ваган этот вонючий?
- Куда угря моего подевали? - проворчал Губач.
- Заткнись, жирный поросенок, - буркнул Фаха Эджо. - А теперь, ребята, слушайте меня, и слушайте хорошенько. Эта принцесса - самое главное сокровище в городе. Есть ли добыча драгоценнее в самом дворце и за его стенами, а? - Он помедлил и снова помахал факелом. - Нету? Правильно. Ну а ежели бы какой-то парень выкрал ее, а?
- Что?! - ахнул Раджал.
- Ты-ы же не про-о то, ч-что ва-ган ее мо-ожет у-умык-нуть? пролепетал Аист.
- Ваган выкрадет, как же, - презрительно хмыкнул Сыр.
Рыба продолжал равнодушно поглаживать свой амулет. Сыр вырвал его и стал подбрасывать.