Выбрать главу

- Мой бедный деревянный дама! Мой бедный, бедный красоточки!

Капитан любовно вспоминал свою каюту - волшебное логово с низким потолком, с головой тигра и рогом носорога, ржавым ятаганом и медным мушкетоном. Он думал о картах, которые столь старательно изучал, о награде, которая ожидала его в конце странствий. Лишиться "Катаэйн" - это было больше, чем мог вынести капитан. Будь проклят Эмпстер и его злополучная миссия! Оба парнишки были очень славные, и барышня тоже, но капитан Порло не желал больше иметь ничего общего с этим вельможей, который все время чего-то недоговаривал или говорил загадками. Он явно был не в своем уме иначе и быть не могло. Миссия, нечего сказать! Чем она аукнулась капитану Порло, эта миссия? Иноземной стряпней да непрерывным бурчанием в желудке! А уж о том унижении, которое он пережил, наведавшись на женскую половину, он не желал вспоминать.

Уже несколько дней капитан вынашивал решение. Теперь он его принял. Эмпстер? Ну и пусть делает что хочет, пусть хоть из кожи вон лезет! Что может сделать один человек против "Катаэйн" под всеми парусами?

Капитаном вдруг овладело волнение, но он тут же вспомнил об уабинах и в тоске прислонился к потрескавшемуся столбу.

Кто-то, стоявший по другую сторону от столба, громко вздохнул.

- Будь он проклят, Каска Далла, будь он проклят, будь проклят!

Капитан заглянул за столб и увидел мужчину, выражение лица у которого было столь же тоскливым, как у него самого. Капитан с любопытством смотрел на незнакомца и в конце концов не удержался - спросил у того, не лишился ли тот, часом, какого-нибудь сокровища.

- Ах, дружище, сколько сокровищ мне принадлежало до тех пор, пока Каска Далла не отнял их у меня!

- О, наверное, эти человеки - настоящая злодей! Не держать ли он лютый кобра в свой сады?

- Кобра? Да он сам - кобра! Я честно трудился, делал свое дело, зарабатывал свои денежки потом и кровью, а из-за этого мерзавца Каски я лишился всего, что было нажито непосильным трудом! Из-за него меня побили палками и отняли у меня перстень с печатью калифа. Капитан-господин, что же мне делать? Что осталось несчастному Эли Оли Али? Осталось только начать новую жизнь в какой-нибудь далекой стране.

Капитан с гордостью указал на свое судно под эджландским флагом, покачивающееся у причала в дальнем конце гавани.

- Друг, я бы сумей отвозить ты к такой страна, но увы, мой "Катаэйн" захвачен уабины. Эти зловредный язычник не выпускай мой корабль из порт!

- Пф-ф-ф! - фыркнул Эли Оли Али. Его масленые глазки сверкнули. Обвести вокруг пальца можно кого хочешь, даже уабина. Капитан-господин, если бы ты послушался меня, я тебе точно говорю: мы смогли бы улизнуть на твоем прекрасном корабле. Что-нибудь придумаем... О, я даже не сомневаюсь!

Капитан протянул новому знакомцу руку.

- Ну, тогда ты бывай мой друг, хоть и иноземцы.

Эли Оли Али осклабился. Еще несколько мгновений назад он думал, что его жизнь кончена. А теперь в его изворотливом, изобретательном уме уже вертелись тысячи идей.

- Капитан-господин, я знаю одну харчевню неподалеку отсюда. Ведь вы, эджландцы, любители выпить, верно? Почему бы нам не наведаться туда, не посидеть да не подумать, как нам быть?

С этими словами сводник развернулся и проворно зашагал в сторону проулков, начинавшихся сразу за пристанями. Буби спрыгнула с плеча капитана и запрыгала следом.

- Погодить, мой миленький, погодить! - крикнул ей вдогонку капитан, размахивая костылем. - Не забывать, у меня маловато ноги!

- Джинн?

Прыщавый нежился на диванчике на берегу пруда. Он лежал, закрыв глаза, положив голову на мягкий валик, и наслаждался ласковым теплом солнца. Сквозь его смеженные веки проникал красный свет. Жаркий воздух был неподвижен, и все же до Прыщавого то и дело долетали ароматы тысяч благоухающих цветов, плодов и лиан.

- Джинн? - вновь пробормотал Прыщавый.

Когда он разжал веки, коротышка-джинн парил в воздухе над прудом. Он, скрестив под собой ноги, восседал на волшебном ковре. Да. Он никуда не делся. Пусть присутствие джинна не слишком радовало Прыщавого, но мысль о том, что тот мог исчезнуть, сильно пугала. Прыщавый обвел опасливым взглядом высоченный тюрбан, пухлый живот, широкие рукава. Подумать только: его судьба зависела от этого карикатурного коротышки! На круглом лице джинна появилась улыбка.

- Господин?

- Просто мне стало интересно, где ты, вот и все.

- Хо? А я-то подумал, что у тебя наконец появилось ЖЕЛАНИЕ.

Прыщавый подозрительно глянул на джинна.

- Пока нет.

- Но ведь ты ПОЖЕЛАЛ узнать, где я, не так ли?

- Это было не желание.

- А что же? Хотение? Но разве хотение - не ЖЕЛАНИЕ? На самом деле, господин, я просто не сомневаюсь в том, что твой разум переполнен ЖЕЛАНИЯМИ. Но ведь это прекрасно - пребывать в таком расположении духа, не правда ли? Такое расположение духа порой приводит к вдохновению, а это так восхитительно для молодого человека. - Джафир разлегся на ковре, положил руки под голову, а одну ногу - на другую, согнутую в колене. Вынул откуда-то трубку, набитую джарвелом - наверное, из широченного рукава, - и глубоко затянулся. - Ах, как я ЖЕЛАЛ бы снова стать молодым, наполненным ЖЕЛАНИЯМИ, и чтобы вся жизнь была впереди! Что ж... так оно и было когда-то, покуда я не попал в руки злого чародея. Гм. Я хотел бы стать наполненным желаниями... Приятное состояние... но так сказать, наверное, непросто, а, молодой господин? Ты мог бы так сказать?

Прыщавый ухмыльнулся.

- Думаешь меня надуть, да?

- Господин, я не думаю. Я знаю.

Улыбка джинна сменилась неприятной усмешкой. Прыщавый вскочил с дивана, пошел по бортику, обрамлявшему пруд, расставив руки в стороны для равновесия. "Сосредоточься, сосредоточься!" - твердил он себе мысленно. Он знал - конечно же, он знал, каким будет его третье, последнее желание. Он должен был пожелать стать красивым. Но все было не так-то просто. Мало было ваять да и сказать: "Сделай меня красивым". Красивым? Но как? Каким именно? Прыщавый запросто мог не успеть опомниться и превратиться в красавицу из племени ба-ба, закованную в цепи и находящуюся на судне работорговца, направляющемся к берегам далекой Венайи. И потом - было многое другое, чего он желал. О, ему нужно было думать, думать, думать хорошенько! Все дело было в том, как правильно построить фразу...