У сводника екнуло сердце, но он сумел сдержаться и невинно переспросил:
- Шар?
- Шар был там, я в этом уверен... Но мне его больше не отыскать. Вот в чем дело! - Полти ударил себя ладонью по виску, в упор уставился на пляшущий язычок пламени горящей лампы. - Шар... он же был, как зеркало... он являлся мне... через стекло, через стеклянный шар! Ну да, в этом все дело! Или... в этом ли?
Эли даже не старался делать вид, будто что-то понимает. Он только улыбался да предлагал своему спутнику еще выпить - выпить и забыть про все печали. Майор-господин уже порядком набрался. Очень скоро он должен был уснуть пьяным сном. Тогда можно было бы уложить его кое-где, покуда Эли Оли Али займется приготовлениями к путешествию.
Времени оставалось немного. Почти наверняка Всадники уже рыскали по городу в поисках богохульника-метиса, который дерзнул посягнуть на руку дочери калифа. Почти наверняка разыскивали и майора-господина. Сначала Эли Оли Али думал бежать. Но это было бы глупо. Надо было как следует переодеться - вот это было бы намного умнее. Утром они затеряются среди паломников, направляющихся в Каль-Терон. Сводник довольно потер руки под столом. Та обида, которую он испытал, будучи с позором изгнан из дворца, ушла в прошлое. Эли был не из тех людей, которые цепляются за прошлое, и не из тех, кто упустит представившуюся возможность. Новое славное будущее манило его за собой.
Он наклонился к столу, сжал руку Полти.
- Майор-господин, ты назвал меня своим другом, гм?
- Хорошим другом, Ойли.
- А вот других-то своих дружков ты потерял?
- Боба? Бергроува? Ойли, даже не представляю, куда они подевались!
Вид у Полти вдруг стал самый разнесчастный. Сводник вздохнул.
- Тут, в Унанге, люди часто пропадают неведомо куда, и никто их потом не видит. Но ты не огорчайся, майор-господин, теперь у тебя есть новый друг, который поможет тебе во всех твоих... делах. Ты будешь... господином. А я - твоим верным слугой.
- О, Ойли!
Собутыльники пьяно обнялись и отстранились друг от друга только тогда, когда мать-Мадана наконец с грохотом поставила на стол булькающий кальян. Полти качнулся вперед. Сводник поднялся, посмотрел сверху вниз на свою жертву, освещенную золотистым сиянием лампы. Эли Оли Али пока не придумал, как воспользуется колдовскими способностями майора-господина, но как-то их применить было можно - в этом сводник не сомневался. Сердце метиса радостно забилось при мысли о Каль-Тероне, о тех прибыльных делах, которые ожидали его там. Он уже успел напрочь забыть о капитане Порло и опрометчивых обещаниях, данных им старому морскому волку.
Сводник наклонился, сунул витую трубочку кальяна в губы Полти и резко обернулся к матери-Мадане.
- Он готов. Послушай, старуха, поутру мы отбываем. Пошли. Ты должна помочь мне в кладовой... да смотри, не отпирай дверей!
Старуха медлила.
- Ты чего, старуха? Пошли!
- Эли... А как же быть с "холодной"?
- Тс-с-с! - прошипел сводник, выпучив глаза. - Мы их уморим! Разве мы не так все задумали с самого начала?
- Эли, не нравится мне это.
- Они уже полудохлые, верно? Так и надо! Не будь дурой, женщина... пойдем!
Своднику бы надо было задуть лампу, но он так торопился, что забыл это сделать. Рыжие волосы Полти отливали медью. Он сидел за тем самым расшатанным столом, где когда-то встретили свою судьбу Боб и Бергроув, и, как ребенок соску, сосал дурманящий дым джарвела, наполнявший его разум видениями и снами. Сначала ему привиделось зеркало из его покоев во дворце калифа. Оно вращалось и вращалось в вертящейся раме, а потом рассыпалось на сотни осколков, и эти осколки сложились в катающийся по полу шар...
Послышался голос:
- Полтисс Вильдроп, Полтисс Вильдроп, ты думаешь, что можешь убежать от меня?
Полти вздрогнул. Трубочка кальяна выпала из его губ. За стеной, в проулке послышались шаги.
- Я подведу сюда кибитку... А ты приготовь корзины с кувшинами браги. Поверь мне на слово: по дороге к Священному Городу мы заработаем много монет!
- Ладно, ладно... Ох, ты все-таки чудовище, Эли!
В ответ послышался хохот, затем - шаги, которые вскоре стихли вдали. Затем некоторое время было тихо, но вместо того, чтобы выполнить поручение метиса, мать-Мадана на цыпочках прошла мимо навалившегося на стол Полти. Виновато оглядевшись по сторонам, она прошла в угол и отодвинула засов на двери. На большее она не смогла решиться. Затем она поспешно вернулась, подошла к столу, быстро сунула трубочку кальяна в губы эджландца. Она ненавидела эджландцев - конечно же, она их просто терпеть не могла, но этот был такой красавчик... Старуха морщинистой рукой провела по кудрявым рыжим волосам Полти. Наклонилась, намереваясь задуть лампу, но в этот миг эджландец пошевелился, и старуха, испугавшись, убежала.
Полти протер глаза. Сначала он увидел звезды. Нет, не звезды - цветы. Помост, усыпанный цветами, и бешено катающийся по нему шар... "Полтисс Вильдроп, Полтисс Вильдроп, разве ты не знаешь, что принадлежишь мне?" Полти тупо уставился в стекло чаши кальяна, перевел взгляд на стеклянную лампу, в которой с шипением сгорало масло. Вот тут он и увидел ухмыляющийся лик, глядящий на него и из лампы, и из кальяна... "Полтисс Вильдроп, Полтисс Вильдроп, ты будешь повиноваться мне до тех пор, пока кристаллы не станут моими!"
- Нет! - Полти вскочил и сбросил злобно скалящийся лик на пол. Послышался хриплый кашель - он поднялся ввысь от осколков стекла. Полти побрел от стола в темноте, тяжело дыша. Споткнулся, упал. О, как у него кружилась голова, как кружилась... А потом он увидел что-то, крутящееся между цветами... но не шар, нет... Не монетка ли то была, выпавшая из пальцев мужчины в черном плаще? Монетка звякнула и легла между цветами, и Полти разглядел знакомый витой орнамент на маленьком золотом кружочке. Он знал эту монетку, он ее очень хорошо знал... Но где... и как... и что это могло значить? Полти погрузился в воспоминания*. [См. "Танец Арлекина", гл. 4, где рассказано о первой встрече Полти с монеткой Арлекина, которая затем стала талисманом Каты и символом ее любви к Джему] О, тут крылась какая-то тайна! Перед мысленным взором Полти предстала Мерцающая Принцесса, и Полти понял, что должен следовать за ней, чтобы найти свою судьбу...