- Ката? - прошептал Раджал.
- Никак не могу уснуть.
- Я тоже.
- Будь она проклята, эта кибитка!
- Да, когда едем, все-таки полегче.
- Наверное, скоро утро. Точно.
- Хм.
Последовала пауза. Раджал и Ката лежали и смотрели друг на друга в звездном полумраке.
- Наверное, теперь уже недалеко, да?
- До Священного Города? Откуда мне знать?
- Ну... Ты могла бы у отца спросить.
- Радж, пожалуйста. Не называй этого типа моим отцом - даже в шутку. Думаешь, для меня большая радость ходить к нему в гости, да?
- Ну, ты хотя бы вечерами отсюда выбираешься.
- Лучше бы, наоборот, я никуда не выбиралась! Что угодно, лишь бы только не слышать без конца: "Мерцалочка то, Мерцалочка се..." Не говоря уже о его противных ласках. Уж казалось, мог бы привыкнуть к мысли о том, что теперь я - из плоти и крови. Говорю тебе: всякий раз одно и то же, стоит только прийти в его фургон. Свадьба, свадьба, свадьба - больше он ни о чем разговаривать не желает. Сначала выражает восторги, потом начинает говорить о своих страхах. Потом принимается сокрушаться о прошлом. Ой, сколько я уже наслушалась про этого злосчастного джинна! А потом он заливается слезами и бросается ко мне на грудь. - Ката вздохнула. Поначалу мне это было противно. А сейчас просто невероятно скучно.
- Ну ладно, считай, ты меня убедила. Здесь тебе лучше.
- И потом, не забывай: там еще визирь есть. Этот не скучный. Он страшный.
- Ви... визирь? - вымолвил Раджал.
- Хм. Знаешь, может быть, все дело во мне, но мне кажется, что он с меня буквально глаз не сводит и смотрит так... странно. Будто видит меня насквозь, честное слово. Калиф меня обнимет, а я отведу глаза и вижу: визирь на меня таращится.
Снова последовала пауза. Затем Раджал негромко проговорил:
- Я и сам стараюсь его сторониться. Визиря, в смысле. Это ведь он приказал, чтобы меня... ну, ты знаешь, о чем я говорю. Если ты не хочешь, чтобы он разгадал твой маскарад, я этого тоже не хочу. А у меня он не такой надежный, как у тебя.
- Что сказать? Порой я гадаю, насколько надежно мое теперешнее обличье.
- Ката, это глупо. Несколько раз что-то такое было заметно, но... волшебство никогда не бывает совершенно, правда?
- О? И кто же тебе так сказал?
- Великая Мать вроде бы. А может быть, Мила.
Раджал шмыгнул носом и умолк.
Ката повернула голову, посмотрела на Амеду, которая сладко спала, свернувшись на полу, словно собака.
- Не понимаю, как она может так крепко спать.
- Она счастлива. Разве ты не замечаешь, что рядом с тобой она счастлива?
- Не начинай! Прошу тебя, не надо! Как я хочу снова стать прежней!
- Если на то пошло, - заметил Раджал, - то я тоже.
- Не знаю... По-моему, тебе твой наряд к лицу.
- И ты говоришь "не начинай"? Это ты не начинай!
Они с трудом сдерживали смех. Ката посмотрела вверх и прошептала:
- Нет сил здесь торчать. Скоро рассвет. Давай прогуляемся.
Раджал проворчал:
- Ты же помнишь, что вышло в прошлый раз. Крышу на три дня на засов заперли. Я думал, что употею до смерти!
- Неплохо было тебе и попотеть, между прочим. А то ты начал толстеть.
- Толстеть? - с притворным возмущением переспросил Раджал. - Может, Амеду разбудить?
- О нет, только не это! Уж лучше я хоть немного отдохну от ее влюбленных взглядов!
- Она ничего не может с собой поделать, - сказал Раджал. - Ну, ты представь: если бы я выглядел, как Джем. Ты, поди, тоже смотрела бы на меня влюбленными глазами, а?
- Понимаю. Но только будить ее все-таки не надо, ладно?
Поддельная принцесса осторожно взобралась на резной столик, стоявший посередине кибитки. С ловкостью тигрицы она подтянулась и выбралась на крышу. Снизу, из-под днища кибитки доносился негромкий храп спящего часового. Пожалуй, не стоило устраивать переодевание стражников. Их строгая дисциплина уже порядком хромала. С улыбкой Ката протянула руку и помогла Раджалу выбраться наверх.
- Если нас в этот раз поймают, - прошипел Раджал, - нам больше не поверят.
- Ну и что? Мы ведь уже почти у цели, верно?
- Ты про Священный Город? Ты же говорила, что не знаешь, далеко ли до него!
Ката прижала палец к губам. Низко пригнувшись, она прошла по крыше кибитки, ловко, бесшумно перепрыгнула на соседнюю. Раджал боязливо и неохотно последовал за девушкой. Царила ночная прохлада, которая с рассветом должна была быстро пойти на убыль.
Они спрыгнули на песок и устремились к барханам.
Сколько же времени прошло?
Боб вздрогнул и очнулся. Казалось, было позже, намного позже, хотя, вполне возможно, после того, как он впал в забытье, прошли считанные мгновения. Его замутило. Сердце билось медленно и громко. Боб уставился на луну, поежился, свернулся клубком.
А потом он услышал голоса.
- Так ты ощущаешь, что она где-то здесь?
- Она близко, близко. Верь мне, уабин, и не сомневайся во мне. Ночь еще не закончится, когда ты получишь свою невесту. У меня нет кристалла, который заключает в себе мое могущество, и без него я не так силен в этом мире смертных. Но найти девушку, которая источает волшебство, - разве это мне не под силу?
- Хо! А я слыхал, что ты давно разыскиваешь как раз такую девушку!
- Глупец! Как ты смеешь говорить о том, в чем ничего не понимаешь!
- Я? Я не понимаю в том, как мужчина желает женщину? А я так думаю, что в этом даже очень хорошо понимаю.
- Молчи, говорят тебе! Разве ты не знаешь, что я - не человек, что я лишь являюсь в обличье человека? Так пойми же, что и та, которую я разыскиваю, - не просто женщина в том грубом и чувственном смысле, который ты вкладываешь в это слово.
- Хо! Ну, так и та, что должна стать моей невестой, тоже не просто женщина.
- Это верно, уабин. Так может быть, тогда ты чувствуешь испытываемую мною боль?
- Воистину, о Золотой. Разве я посмел бы обидеть бога?
Двое переговаривались негромко, почти шепотом, но шли по пустыне не таясь. Поначалу Боб не обратил на них особого внимания, а они, не заметив его, прошли мимо. Но затем пылкость их разговора заставила его насторожиться. Он лежал и слушал медленное биение собственного сердца. Потом, повернув голову, увидел, как над черными барханами занимается таинственное сияние. Боб, морщась от боли, перевернулся на живот и пополз по песку.