Последнее, что она помнит, — испуганное лицо Раду. Но она ведь просто выпила шербета. Хм… теперь всё более-менее ясно. Без Мехмеда не обошлось. Прочистив голос, она спросила:
— Что сейчас происходит во дворце? — Зара в ответ головой покачала. Госпожа так ослабла, голос такой тихий. И интересуется не своим здоровьем, а дворцом! О, Всевышний, дай ей терпения! И всё же Зара ответила:
— Вы очнулись в такой хороший день: султан Мурад уже должен быть в столице. Вы открыли глаза, и это его точно обрадует! — значит, Халил-паша всё же уговорил дядю вернуться. Мехмед всё ещё единственный наследник, ему ничего не будет. И всё же, если он уговорил Раду подмешать ей яд, не совсем понятно, почему. Надо будет поговорить об этом с мальчиком. Пусть ей стало очень плохо, она ещё помнит, как он перепугался не на шутку. Возможно, ему не сказали правды. Или он вовсе не причастен. Хотелось бы, чтобы так и было.
— А где Раду? — Зара улыбнулась: госпожа опять не о себе.
— С Шахи-хатун встречать султана будет, — и улыбнулась ещё шире. — Он так за вас переживал, почти не отходил. Такой хороший ребёнок. Иншалла, верный друг династии растёт, — Лале посмотрела на отставленный в сторону кубок.
— Иншалла, — и вздохнула.
†††
Для всех мальчишек из дворца стало неожиданностью и приятной новостью возвращение султана Мурада. Ещё больше они удивились, когда Али-бей велел им в нужный день встречать падишаха у ворот. Мурад знал, что делал его сын. Первым делом он начал с небольших изменений. Как и хотел, будущие вассалы вернуться во дворец и будут желанными гостями, кто бы что ни говорил об этом. Они должны были стать в конце строя, во главе которого султан Мурад вернётся во дворец. Аслан почему-то предвкушал какое-то зрелище, но Влад его настроений не разделял. От Лале не было вестей в последнее время. Да и из дворца в целом. Януш, тот самый венгр, так и ходил недовольный от незнания.
И всё же в день возвращения султана Мурада они ждали его на лошадях почти у самых ворот. Янычары стояли вдоль дороги смирно и молчаливо, а за ними обычные жители Эдирне. О чём только не переговаривались. Влад их не слушал. Он смотрел на открытые ворота, за горизонт. Иногда переглядывался с Асланом. Тот всё улыбался, как будто говорил, сейчас увидишь нечто… какое нечто? Оставалось загадкой.
Он больше напрягся, чем обрадовался, когда на горизонте во главе янычар показался султан Мурад. Разглядеть мужчину пока было невозможно. Другие юноши из их компании, позади, не видели и этого. Перешёптывались. Хорошо было слышно Януша: «Возвращение отца — хуже для Мехмеда участи не придумаешь». Кто-то поспешил его одёрнуть, не стоило шептаться о шехзаде. Судьба его пусть и туманна, но самое страшное обойдёт стороной.
И вот под лучами благословляющего эту землю солнца в город въехал сам султан Мурад. Янычары подняли ятаганы. Стали восхвалять Аллаха, падишаха и желать ему долгих лет. Люди за ними также начали приветствовать султана. Ещё не вернул трон, но уже повелитель, словно никуда не уезжал. Аслан не скрывал своего восхищения. Пусть османы и подчинили его родной край, всё же оспаривать их величие он не мог.
Влад же застыл. От угасающего старика, которого он встретил в тюрбе, а то была его первая встреча с Мурадом II, ничего не осталось. Или же… да, он не показывал своей печали. С прямой спиной, гордым взглядом. Этот человек предстал перед народом победителем и неоспоримым правителем мира. Такого величия не исходило ни от кого, даже от его родного отца. Мурад слабо улыбнулся. И это было похоже на милостивое благословение. По всей столице, пусть и не видели вблизи, приветствовали падишаха. А сколько силы в этом слове? И как на него откликаются люди!
— Пора, — Али-бей махнул рукой, и юноши направили лошадей за ним. Мурад давно проехал мимо, но возникший образ не уходил из головы будущего господаря. Янычары перед ними быстро разъезжались по сторонам в свои полки. И гости снова оказались вблизи султана. У дворца они спешились, Мурад позвал их за собой.
— Всё позади, вы снова мои гости. Надеюсь, вы не в обиде, — султан оставался напряжённым. Юноши дружно ответили, что не осмелились бы на такую дерзость. Мурад посмеялся: казармы дисциплинируют. Даже слишком. А так не хватало их поведения до его отъезда из Эдирне.
Обычно во дворце султана встречал гарем, но его наложницы и преданные слуги вернутся только через неделю. А пока его вышли встречать Шахи-хатун и Дайе-хатун. За первой прятался мальчишка, опустивший голову. Раду… подрос за два года. Племянница выйти не могла, и он знал об этом. А потому не стал спрашивать. Поклонились. Шахи-хатун приподняла голову: в её глазах была надежда и радость. Возможно, присутствие любимого дяди поможет Лале-хатун очнуться. А вот Дайе старалась не смотреть на него. Отчитывать её здесь мужчина не собирался. И он сделал глубокий вдох, со свистом. И покачал головой. Не успел главный евнух подбежать, как Мурад повелел:
— Определить наших гостей в покои, что у них были раньше, — евнух тут же послушался. Махнул рукой юношам, зовя их идти по другой дороге. Но Влад не сдвинулся с места. Султан обернулся на него и закивал. А затем обернулся к младшему из братьев.
— Что же, не пойдёшь с братом? Вы так давно не виделись, — на это Раду поднял голову и тут же опустил, так виновато.
— Если вы позволите, — люди кругом называли своим правителем двух людей, и Раду запутался. Потому и попытался избежать какого-либо обращения. Мурад улыбнулся.
— Позволяю, — мальчик даже забыл, что надо бы и поблагодарить, сразу побежал к Владу и схватил за руку. Но головы не поднял. Мурад махнул рукой, мол, идите уже. И как только братья ушли по другому пути, обратился к наставницам:
— Что же вы не доглядели? Я доверил вам этих детей в надежде, что вы убережёте их, а что в итоге… моя душа страдает, — Шахи было стыдно, чего нельзя сказать о Дайе. — С сыном я поговорю сам, не идите за мной, — женщины поклонились и переглянулись. Когда султан скрылся из виду, Шахи-хатун тихо заговорила:
— Мы были хорошими подругами, но Аллах пожелал иного, — укор, нет, обвинение. Только Дайе гордо выпятила грудь и серьёзно сказала:
— Я не желаю девочке зла, но иного выхода не было. Если она выживет, что скажет султану, что после будет с моим Мехмедом? Ты защищаешь её, а я его, — на это ответить было нечего. Но Шахи тоже выпрямилась и гордо посмотрела на старую подругу:
— Травить её было лишним, — и отправилась к Лале. Но ничего, ей навстречу уже бежит евнух с доброй вестью. Машалла, и султан Мурад обрадуется.
†††
— Лале писала, что ты хорошо себя вёл, — Влад использовал валашский. Раду даже как-то удивился. Лале-хатун делала всё, чтобы он не забыл родной язык. Но мальчик не ожидал, что услышит его сейчас. Было ли приятно? Или наоборот? Он не мог определиться. — Ты так вымахал, для восьми лет довольно высокий, — как-то госпожа предлагала ему написать брату. Только Раду побоялся. Он ещё помнил, как брат разозлился на него. Но сейчас совсем по-другому.
— Лале тоже так говорит, — валашский из его уст звучал неуверенно. Влад вздохнул. В принципе, это было ожидаемо.
— А ещё она говорила, ты хорошо учишься, — вот это уже больше похоже на похвалу! Так держать, Влад! Вокруг ни души, только слуги показываются и исчезают. Они почти у своих прошлых покоев.
— Есть вещи, которые мне не нравятся. Османы даже звёзды наблюдают не так, как делала мама, — мальчик закусил губу и посмотрел на брата. Такой высокий, ужас!
— Ты помнишь? — Влад опустил голову, и Раду смог увидеть его улыбку. Он кивнул в ответ, его руку сжали чуть крепче.