— Сегодня ходжам Мустафа снова предлагал нам, — то есть юным аристократам из вассальных государств, — подумать о принятии ислама. Учёные мужи говорят, что пора раздавать должности по заслугам, а в дворцовой школе обучается много талантов, — он сделал голос максимально похожим на учителя. Лале опустила голову. — Я решил подумать об этом… — Гранат послушно ждал, когда его вымоют. Но недовольно зафырчал, стоило Владу отложить мочалку.
— А как же Валахия? Я знаю, что ты хочешь вернуться и помочь своему княжеству добиться независимости, — даже если он готов отказаться от своей цели, Лале напомнит ему, поддержит.
— Наследник отца Мирча, не я, — он подошёл на расстоянии вытянутой руки.
— Когда-то Раду сказал, что править должен ты, — в ответ раздалось лишь удивлённое «о». Лале приподняла голову: кажется, ему смешно.
— Мама не считала, что Мирча способен править, я больше похож на нашего отца, — у старшего брата Влада действительно не было амбиций. Ах, Влад, именно поэтому… а впрочем, скоро узнаешь.
— Но если ты станешь здесь пашой, как ты добьёшься независимости? Ведь османам должен принадлежать весь мир, эта воля Аллаха и нашего предка Османа, — что значит, османы никогда не отступятся ни от какого клочка земли. Да что об этом говорить, когда Константинополь и Рим их самая большая мечта и главная цель? Влад сглотнул: иногда Лале чересчур упряма.
— Да, было бы проще, если бы дочь династии могла сменить веру и выйти за вассала, — и вернулся к коню. Пора заканчивать. А то ветер поднимается, не хватало ещё, что бы животное заболело из-за их тяжких разговоров. Лале снова опустила голову. Тупик.
«Земли чужие вижу, нечестивые. Человек, что хранит тебя в сердце, похоронит ещё при жизни, как только стены златого града падут. Не встретишь его после, умрёшь в одиночестве, утопая в воспоминаниях…»
Лале вздрогнула, и покрутилась на месте, оглядываясь. С чего бы ей сейчас вспомнить о словах старой женщины? Влад продолжал мыть коня, не заметив странностей. Почти закончил. Она переступила с ноги на ногу и шёпотом спросила:
— А если дядя не будет против? — чуть не выронив мочалку, Влад резко повернул к ней голову. Ясный и настойчивый взгляд Лале даже испугал.
— Ты?! — и он перешёл на шёпот. — Султан тебя любит, но не до такой степени, чтобы пойти против традиций, — и поспешил закончить с мытьём. Лале немного помолчала.
— Почему нет? Вот, например, Лале-хатун «умрёт», а в Валахии у тебя появится жена, такая же пленённая османами, например… назови какое-нибудь имя, — и всё шёпотом. Влад закончил, летнее тепло помогло быстро высушить коня. Гриву лучше обрезать в другой раз. Они зашли в конюшню, и всё это время Влад молчал. Лале начала нервничать. На улице уже не было слышно голосов. Считай, они здесь совершенно одни.
— Лале, не будь ты племянницей султана, я бы без раздумий согласился, — заперев стойло Граната, Влад подошёл к ней и осторожно взял ладони в свои. — Я очень рад, что ты так сильно доверяешь своему дяде. Но в лучшем случае он забудет об этом, в худшем — отдаст тебя за старого пашу, а моя голова полетит с плеч, — оба окажутся в проигрыше.
— Хорошо, я не говорю об этом, и буду всю жизнь одна. А что насчёт тебя? — Лале отвела взгляд на открытые ворота конюшни. Влад улыбнулся: да быть не может, что она ревнует. Но она ревнует. Не только вам с Асланом страдать, юный Дракула!
— Боишься, что я женюсь на какой-нибудь валашской молодой княжне? — он притянул к губам её ладони и поцеловал каждую.
— Да, — его госпожа всегда честна, и это так приятно.
— Этого не будет, — он лучше поддержит брата и останется один на всю жизнь.
— Правда? — Лале подошла непозволительно близко. Всегда именно она делала подобный шаг, начиная с тюрбе, заканчивая этой конюшней.
— Правда, — он не мог не обнять её сейчас, когда она так нуждается в этом.
— Дурак, — Лале уткнулась лбом ему в грудь. Макушка почти доставала подбородок. Бриллиантовая тиара, которую Лале почти никогда не снимала, впилась в шею. — Если так случится, то я буду рада, заведи ты семью, — слова прозвучали неохотно, тяжело произнести нечто подобное любимому человеку. Но на подобную искренность была способна только она!
— А если я попрошу о том же? — и поцеловал в макушку. Сегодня прямо день поцелуев; нельзя упускать такую возможность побыть вместе.
— Нет, — она тут же отошла от него и осторожно вытерла глаза.
— Ты же… Лале, не плачь, — но подойти девушка не дала, выставила руку вперёд.
— Я не плачу, не буду плакать, — тиара немного съехала на бок. Но сейчас не до украшения.
«Человек, что хранит тебя в сердце, похоронит ещё при жизни, как только стены златого града падут. Не встретишь его после, умрёшь в одиночестве, утопая в воспоминаниях…»
— Вла-а-ад, ты здесь?! — звал Аслан. Вообще, Влад ему многим обязан. Например, жизнью. Ревность такая штука, что может спровоцировать на убийство. А они живут в одной комнате — и Влад жив-здоров. Более того, Аслан постоянно хитрил, предупреждая их вот таким образом о своём приближении. И не важно, один он или с кем-то. Лале выпрямилась, подняла голову и часто задышала.
— Здесь! — Лале смотрела ему в спину. У входа показался Аслан вместе с Раду. Что удивило госпожу: у мальчика должны быть занятия. Так почему? Аслан со серьёзным лицом что-то сказал Владу, и братья ушли. Аслан повернулся к ней, и они пошли навстречу друг другу.
— Что такое? — не успела спросить, как Аслан схватил её за плечи.
— Врать не буду: султан позвал их к себе, так как из Валахии пришли дурные вести, — парень сглотнул. Сказал, он это сказал. И отвёл взгляд.
— Какие именно, Аслан? — Лале очень понятливая девушка. И довольно терпеливая. Будь она напористей, схватила бы его за грудки. Но не стала. Под этим пытливым взглядом было очень неуютно.
— Подробностей не знаю, но Влад II и его сын Мирча мертвы, — будущее, которое они с Владом представляли, было разным. И даже если оно виделось им порознь, оно не было настолько ужасным. Влад знал, что валашский трон несёт за собой страх потери и предательства, и всё-таки надеялся, что его семью эти ужасы обойдут стороной.
Лале почувствовала непонятную пустоту в груди. Стало трудно дышать. Аслан звал её, но она не отвечала, старалась вдохнуть глубже. Ноги вмиг так ослабли! Тиара упала, бусины на нитях оборвались и покатились в разные углы. Аслан поддержал её, взял на руки — тут не до церемоний. Ей нужен лекарь!
— Зачем ты так сильно переживаешь? — кажется, девушка не понимала, что он говорит. Но слышала. Они почти дошли до дворца — и всё же она потеряла сознание. В гарем его не пустили, евнух забрал госпожу. И ему оставалось только ждать на этом месте.
†††
Влад с трудом уложил Раду. Мальчик уснул с глазами полными слёз. Он плохо помнил брата, отца, мачеху вообще не знал. Но стоило услышать дурные вести, как из глаз полились слёзы. Отношения братьев были прохладными. Но сегодня Раду ухватился за Влада и не отпускал. Даже сейчас, пусть хватка и ослабла, держал за руку. Влад поправил одеяло. В голове ни одной толковой мысли. Только неопределённость: что теперь будет?
На выходе из покоев он столкнулся с Асланом. Рыжий спрашивать не стал, но взгляд понимающий.
— Раду недавно уснул, а мне надо к султану, — Влад оглянулся на двери. Ему показалось, что брат позвал его.
— Я присмотрю за ним, — Аслан понял, что лучше не говорить о Лале. Обморок ведь, по крайней мере, евнух так сказал.
— Спасибо, — Влад опустил руку на его плечо и сжал, — правда, спасибо, — и отправился навстречу неизвестности. То есть действия султана вполне предсказуемы в таком случае. Хотя раньше с ним не особо делились происходящим в Валахии, а теперь от этого никуда не деться.
Войдя в покои султана, он увидел ещё двоих мужчин. Главный визирь и муфтий. Неужели потребуют клятвы на верность. Но, как ни странно, начали с объяснения последних событий в его родном княжестве. Отец так и не перестал бегать от турков к венграм и обратно.