Первое его нападение настраивает меня на жесткий курс. Меняю батарею в аппарате, и при следующем его броске нажимаю уже четвертую кнопку. Эта посильней. Извини, но коли ты хочешь сделать мне больно — придется сделать больно тебе… Но включаю не сразу. Даю шанс опомниться. Одну-две секунды. Резко угрожающе командую «Фу!» Но Кортесу очень хочется съездить мне лапой по лицу. И «четверка» снова идет в ход. Такие стычки повторяются восемь или девять раз. И каждый раз, когда он получает порцию тока, в глазах у него боль и недоумение… Увы, «шуточки» не проходят.
В итоге команду «Фу!» он-таки усваивает, и тогда происходит коренной перелом в наших отношениях. От лихой игры необузданных инстинктов пора перейти к серьезному сотрудничеству.
Однако аппарат с батареей пока не снимаю. Когда не действует ласка и лакомство — приходится снова обращаться к нему.
Кортес оказывается большим любителем подбирать с земли кости с мясом. Наверное, этим грешат все собаки. Однако собаке-сыщику такое не только не к лицу, т. е. к морде, но и по службе не положено, просто опасно. А если сочную косточку с мышьяком подбросит преступник? Получив два или три удара электрошоком, Кортес перестает подбирать мясо и кости где попало. Почувствовав на своей шкуре, что со мной шутки плохи, начинает четко выполнять команды, хорошо реагируя на интонацию моего голоса и жесты. Друзья-кинологи шутят: «В матче Балдаев-Кузнецов счет 1:0».
Вскоре замечаю один любопытный штрих.
Этот своенравный Кортес работает с радостью. И одновременно — с каким-то суровым старанием. Совместимо ли это? Только ли страх перед загадочным наказанием порождает его рвение, или он действительно почувствовал во мне хозяина? Но в любом случае это заслуживает поддержки и благодарности. После «уроков» глажу его по голове, как примерного ученика. Щекочу за ушами, потчую мясом и сахаром. И, наконец, произношу самое приятное для СРС, вечно находящейся в напряжении, «под командой» (как солдат «под ружьем»), долгожданное — «Гуляй!»
Медленно, шаг за шагом, движемся вперед. У Кортеса вырабатывается выдержка. Появляется вполне приемлемая дифференциация: по команде он быстро переключается с одной реакции на другую. На это уходит порядочно времени и терпения, по результат очевиден. С каждым днем все заметнее успехи в выборке «вещи с вещи». Твердую пятерку могу уже поставить за «выборку человека с вещи и со следа». Вообще, к моей радости, как оперативника, он очень заинтересованно работает по команде «След!». Значит, живет в его собачьей душе природный сыщик. А ведь могли с таким, еще нераскрытым даром, запихать «вахтером» на водопроводную станцию… И такая участь была ему уготована. Поскольку просто обожает наброситься на злоумышленника. Вернее, пока лишь на кого-то из моих помощников, прокладывающих след…
Причем на задержание идет с большим азартом, со всей своей неуемной злобой и мощной хваткой. Я научил его приему, которого нет в обязательном курсе. Передними лапами обхватывать ноги задержанного, как клещами. Затем — удар грудью и головой. И преступник повален на землю. Кортес-Кагор отлично овладевает и этим приемом.
Однажды опять ловлю себя на мысли: Кортес не просто старательно выполняет мои команды, он делает это весело. Значит, не страх движет им. А это — победа! Мой необъявленный поединок с предшественником, поединок с собственным самолюбием близок к завершению. Можно подвести кое-какие итоги.
Главное, чего удалось добиться — полное доверие. Исключительно ко мне. А для СРС это — первый закон. Ко всем остальным он стал еще более нетерпимым. Теперь Кортес ждет моего появления по утрам, весьма приветлив и даже ласкается. Наш курс обучения был довольно долгим. Как-никак — восемь месяцев. Вдвое больше, чем ушло на подготовку Амура.
Наконец, настает день, когда я решаю выехать с Кортесом на происшествие. Пусть небольшое, и выезд по сути пробный. Но пора ему начинать. Задачка почти из учебника физики: «Если в школьном физкабинете вечером стоял кинопроектор стоимостью 400 рублей, а к утру он испарился, то каким образом это могло произойти? Кортес-Кагор, к доске!» Показываю экзаменующемуся след от скольжения обуви на стене под окном первого этажа. Кортес встает на задние лапы и тщательно обнюхивает его. Вид у него при этом почти как у мистера Холмса. Не хватает лишь толстой линзы на длинной ручке в лапах и трубки в зубах.
Никаких особых подвигов он в этот день не совершил. Но запись в моем журнале все-таки осталась: «С помощью СРС Кортес-Кагора опергруппой задержан ученик восьмого класса этой же школы Сергей Е. Расследование ведет оперуполномоченный Василеостровского РОМ тов. Школьников…»