Я стояла и смотрела на телефон, на погасший дисплей, словно спрашивая его, отчего такой странный разговор получился. Напряженный голос мужа, атмосфера общей недосказанности. Не понимая себя, своего состояния я брела по дорожке. Почему я снова промолчала? Может, потому что злюсь на Руслана, ведь он тоже молчит, как партизан. Надеется справиться, не посвящая в проблемы меня. Ха, а я тут уже такую деятельность развела. Потерла стучащие виски. Надо что-то поесть, ведь целый день не ела, за исключением несколько ложек каши за завтраком. Взять такси и поехать домой. Побыть с сыном. Еще раз все хорошенько обдумать. Пусть Руслан завершит сделку и когда приедет, мы как следует поговорим. Уже откровенно.
Следующие два дня прошли в затишье, словно перед бурей. Погода не радовала, как и настроение — пасмурно и угнетающе. В пятницу попробовала позвонить подружке, узнать, как у нее дела, но так и не дозвонилась. Может, не хочет ни с кем разговаривать? С мужем в последнее время общение также хромало, редкие разговоры выходили краткими и какими-то напряженными, моя недосказанность нервировала, его отстраненность настораживала. Мне не нравилось, что между нами возникло недопонимание, но откровенный разговор по телефону меня не устраивал.
В воскресенье, пока няня ушла гулять с сыном в парк, я сказала, что присоединюсь к ним позже и решила съездить в офис, еще раз переговорить с Николаем. Накануне он упомянул, что собирается трудиться все выходные. Охранник приветливо улыбнулся при входе. Я кивнула в ответ, но улыбнуться не получилось, внутри грызла тревога. Время идет, что-то происходит, а такое ощущение, что все мимо меня. Я бегаю, суечусь, пытаюсь что-то сделать, вот даже угрожала Альберту — при воспоминании об этом внутри все сжалось, и я в который раз отругала себя за горячность, безрассудную и глупую — а такое чувство, что топчусь на месте или того хуже, только усугубляю дело. Непривычная тишина в здании, звук от моих каблучков глухим эхом отскакивал от стен, невольно прислушиваясь к ним идя по коридору. Ступила в приемную и заметила, что дверь кабинета Руслана чуть приоткрыта. Нахмурившись, быстро преодолела расстояние и осторожно заглянула внутрь. На первый взгляд никого. Прошла вперед, ковер на полу заглушил звуки моих шагов. Осмотрелась вокруг. Легкий беспорядок, причем ощущение, что здесь только что кто-то был. Ладони невольно вспотели. Неожиданно звон разбитого стекла, за перегородкой, где находился бар, заставил вздрогнуть. Вот черт. Сердце подпрыгнуло, забилось сильнее. Недолго думая осторожно отложила сумочку и крадучись направилась на звук.
Выругалась про себя, с облегчением проводя ладонями по бокам. Бокал валялся на полу, вернее то, что от него осталось. Руслан стоял ко мне спиной, плечи опущены, голова безвольно повисшая, взгляд гипнотизирующий бутылку. Потом он словно очнулся, чертыхнулся, провел рукой по волосам, снова выругался. Наклонился, хотел собрать осколки, неосторожно порезался, махнул рукой, оставляя все как есть. Выпрямился. Постоял так еще немного. Затем мышцы на спине напряглись и он стремительно обернулся.
Мы смотрели друг на друга, наверное, целую вечность.
— Привет, — очнулась я первая.
— Привет, — хрипло на выдохе.
— Что-то случилось? — глядя на хмурое, усталое и такое родное лицо спросила с волнением. Он здесь, в офисе. Когда вернулся? И почему сразу не поехал домой? Вопросы один за другим проносились в голове.
Несколько секунд немигающий взгляд скользил по мне, муж смотрел, словно не мог насмотреться. Несколько широких шагов и крепкие, молчаливы объятия.
— Рус? — попыталась чуть отстраниться, потому что дышать стало трудней. Еще большая тревога скрутила сердце. Дыхание рядом, такое тяжелое, поцелуй, чуть болезненный, слишком настойчивый. Ответила нежными поглаживаниями мужского затылка, перебирая сквозь пальцы короткие волосы, методично успокаивая. Напор ослаб, но не иссяк.
Руслан в последний раз сжал мою талию, скользнул губами по скуле и внезапно отпустил. Отступил на шаг, отвернулся и последовал в кабинет. Хм, интересная встреча после разлуки. Последовала за мужем, глядя в широкую спину, белая рубашка прилипла, влажные волосы на затылке, рукава закатаны на четверть. Что вообще происходит с ним?
Молчание затягивалось. Привалившись плечом к стене исподлобья наблюдала за застывшем в кресле супругом. Он что заснул? Пять минут назад он опустился туда и до сих пор даже не пошевелился. Еще несколько минут и мои нервы превратятся в оголенные провода. Посмотрела в окно, надоело созерцать окаменевшую статую. Задержалась на стене напротив, разглядывая ту так увлеченно, словно ничего важнее сейчас не было. Неброские узоры хитро переплетались между собой. Протяжно выдохнула, взъерошив распущенные волосы. Черт, началось. И винить некого, сама загнала себя в ловушку. Кажется, стала понимать, откуда дует ветер. Но откуда об Альберте стало известно Руслану? Тут мой взгляд наткнулся на низкий столик в углу, там, в беспорядке разбросаны какие-то цветные картинки, так напоминающие… фотографии. Не понимая пока от чего сердце екнуло, наверное, бессознательно предчувствуя неприятное. Поймала, вдруг оживший взгляд карих глаз, в них промелькнул… Испуг? Интуитивно сделала шаг вперед. Руслан поднялся. Не понимая от чего, мое дыхание стало прерывистым. Мужской взгляд от меня переметнулся в направлении моего недавнего любопытства, на его лице промелькнула досада. И в следующую секунду мы одновременно рванули к столику.
Я оказалась проворней. Пока супруг обегал диван, я просто перегнулась через него. Рывок, протянутая рука, гладкая бумага скользнула по пальцам. Есть! Ой. По инерции пролетела вперед, ноги взмыли вверх и в последний момент, чудом втянув шею, едва не задевая край дерева макушкой, больно приземлилась грудью на пол. В глазах на мгновение потемнело. Только руки крепко сжимали трофей. Мое!
— Ушиблась? — с тревогой около меня засуетились. Руслан поднял меня на ноги, ощупывая и осматривая со всех сторон.
— Угу, — трогательно передернула плечом. — Но жить буду. Кажется.
— Горе ты мое луковое, — устало покачал темной головой, выдохнул, прижал к себе. Я фыркнула. С минуту наслаждалась родным теплом, как будто только сейчас понимая насколько соскучилась. Податливое тело льнуло к твердому, я вдыхала мужской запах, ощущала под рубахой рельефы мышц, с наслаждением проводя ладонью по мужской груди. Но вдруг решительно высвободилась из объятий. Без промедлений расправила чуть помятые фото и едва не задохнулась от увиденного. На фотокарточках были мы с Альбертом Тимофеевичем. Тот день в ресторане, наша последняя встреча.
— Что это? — и вырвался непроизвольный смешок. Боже, какой идиотский вопрос, я и сама вижу, что это. — Откуда? — спросила уже спокойней. Трудно было держать себя в руках, но я старалась. Не глядя на мужа, резко скинула его руки, пытающиеся снова взять меня в плен, отошла на значительное расстояние, в другой угол кабинета, замерла, ожидая, когда заговорит Руслан.
— Послушай…
— Ты приставил ко мне свою ящейку? — выплюнула слова словно яд. Не сдержалась. Черт. Провела по внезапно взмокшему лбу, лицо горело. Пульс зашкаливал.
— Для твоей безопасности я приставил Алексея, — без тени вины последовал спокойный ответ.
— Ты приказал ему шпионить за мной? — с горькой обидой голос уже прозвучал на октаву ниже, словно силы внезапно иссякли. Не верила в происходящее.
— Не шпионить, а присматривать, — поправил твердый голос. Карие глаза напротив горели уверенность.
— Почему же тогда мне ничего не сказал? — кривая ухмылка, от которой на мужской щеке дрогну мускул.
— Потому что ты бы воспротивилась. Стремилась бы каждый раз от него ускользнуть. Наделала бы глупостей, — перечислял мои возможные действия уже не такой спокойный голос. И ведь в этом был резон… Нет, я отказывалась понимать. Сейчас я видела только свою обиду, чувствовала свою боль, не думая, что Руслану может быть в тысячу раз хуже. И что возможно он прав, тысячу раз прав. Моя взбалмошная натура не смирилась бы с мыслью, что за мной постоянно будет таскаться этот шкаф, то есть телохранитель.
— Тогда откуда эти фотографии? — взвизгнула некрасиво. Да плевать. Меня распирало от злости.