— Ты уже вернулся милый, — попыталась придать голосу ласковую такую невзначай нотку. — Дела закончились?
Медленно, очень медленно, Руслан развернулся всем корпусом. Меня обдало жаром от полыхающего взгляда.
— Дела как раз в самом разгаре, — глухой голос. — Сегодня как раз должен был состояться заключительный этап переговоров, после которого решится судьбы контракта, подписывать или нет. Но вместо этого я стою здесь, в нашей спальне и пытаюсь сдержать себя, чтобы не всыпать тебе по первое число, обижайся потом не обижайся. И если сейчас же, в сию секунду, ты не дашь мне внятных объяснений тому, почему твой телефон молчит, я точно не сдержусь…
— Успокойся…
— Успокойся? — прервал меня тихий голос, но от этого стало еще хуже. — Я как сумасшедший, на ночь глядя мчусь сюда, слыша в трубке лишь бесконечные длинные гудки, которые потом и вовсе замирают. Ты становишься недоступной. Перед этим не могу добиться от тебя вменяемого ответа, что происходит. На заднем плане маячат мужские голоса, а твой голос встревоженный и запыхавшийся врет мне, что все в порядке, несет какую-то околесицу про фильм. Ты меня совсем за малахольного держишь, дорогая? Я звоню Надежде, но ее телефон тоже не отвечает. Это была не ночь, а сплошные невыносимые, снедающие изнутри тревогой адские часы. Ты хоть представляешь, как я переживал? Нет, зачем тебе. Напилась как сапожник, что не смогла доползти даже до спальни, вырубилась тут же, на коврике…
А вот этого я уже стерпеть не смогла.
— Никто не напивался! — воскликнула звонко, вскочив на ноги. — Подойди, если хочешь, я даже дыхну на тебя!
— Я все видел своими глазами!
— Да что ты видел?
— Двух дрыхнущих девиц внизу с пустой бутылкой! По-твоему этого недостаточно? — протянул издевательски.
— Иногда очевидное является совсем не тем, чем кажется, — парировала я.
— Я оставил тебя на несколько дней. Всего на каких-то чертовых три дня! Ты хуже дитя малого. Ты хуже стихийного бедствия, его хоть можно предугадать. Ты… У меня слов нет!
— Послушай Руслан, — я подалась к мужу. Зря.
— Нет, это ты меня послушай, — мужская рука грубо схватила за предплечье, больно стискивая его. Я стоически терпела, лишь слегка поморщилась.
— Мне кажется, ты хотел выслушать мои объяснения, — и подавилась смешком. — Ай, больно! — воскликнула, когда пальцы со всей силы сжала плоть.
— Прости, — автоматически последовал ответ, рука исчезла, оставляя у меня на коже красные отпечатки. Потерла болезненное место, с укором глядя в темные глаза. Руслан виновато потупил взор, но в следующее мгновение уверенно вскинул глаза, снова со злостью. И приказал. — Рассказывай, что произошло вчера.
— Да ничего такого из-за чего тебе стоило сходить с ума… — не закончила фразу, потому что муж резко развернулся, несколько шагов и с размаху впечатал кулак в стену. Нервы его сдали. Разрядка. Мужская, агрессивная разрядка. Я потрясенно смотрела на мужа. И сама не заметила как начала говорить. Голос притихший, голова втянута, взгляд мой блуждал по сторонам. Я говорила и говорила, пока не рассказала все. Немного сгладила острые углы, но утаивать ничего не стала, понимала, это больше не игра.
— Почему тебя все время тянет на сомнительные авантюры? — с болью выдохнул любимый голос.
— Никуда меня не тянет, они сами меня находят, — я почувствовала в сердце горькую обиду.
— Почему ты не можешь быть разумной, здравомыслящей, взрослой женщиной? — он спрашивал словно сам себя, запустив руку в волосы, не глядя на меня.
— Сам такую выбрал, — кинула едко. Волна злого раздражения ворвалась в душу ледяным потоком ветра. — Уже жалеешь об этом?
И резко смолкла, жалея о вырвавшихся словах. Внутри все замерло, я сжалась и будто бы уменьшилась в размерах. В глазах напротив промелькнула растерянность, в моих застыл страх.