Сердце было не на месте с самого утра. Волнение теснилось в груди, мешая спокойно дышать. Нехорошие предчувствия крутили внутренности. После непродолжительной прогулки, все равно она не помогла отвлечься, только способствовала получению солнечных ожогов, я снова вернулась в спасительную прохладу дома. Сынишка сладко спал, послеобеденный сон сморил его мгновенно. Нянька находилась рядом. Один телохранитель неотступно всегда находился при них, второй присматривал за мной.
Ночь вступила в свои права, душная и темная, на небе ни огонька. Кресло-качалка на веранде методично поскрипывало под моим весом, но меня не раздражал этот звук, наоборот умиротворял. Остальная тишина вокруг немного пугала. И ожидание с каждым часом становилось все невыносимее. Сколько я еще так продержусь, пока не наделаю глупостей? В мою бредовую голову могут прийти разные, не слишком умные мысли. Например, попытаться покинуть остров самостоятельно. Сбежать от охраны и рвануть домой. Непривыкшая переживать тихим сапом моя натура рвалась наружу. Нет, я должна держаться. Быть разумной и стойкой, не допускающей даже порыва на сумасбродства. Черт, но как же тяжело куковать здесь в неизвестности! Мука, тягучая словно патока, впитывалась в кровь отравляя. Беспокойство разъедало изнутри. Сейчас бы все отдала, лишь бы узнать как там Руслан. Все ли с ним в порядке, что он делает и когда приедет за мной. И почему он не звонит? Приедет, убью. Нет, сначала отругаю, затем зацелую, потом убью. Потерла усталые глаза. Вглядываясь в темноту, пыталась различить предметы: деревья, начинающийся пляж, набегающие волны…Тяжелые веки сомкнулись и я сама не заметила, как провалилась в тревожную дремоту.
В какой-то момент сквозь сон я почувствовала, что уже не одна. Знакомое тепло окутало тело как покрывалом. Одиночество перестало давить тяжелой плитой. Тяжесть, но уже другая, уютная, желанная. Трудно дышать. Понимаю это из-за того, что меня крепко вжимают в чужое тело. Но желания вырваться не возникает, родной запах ударяет в ноздри, заставляя задыхаться. Объятия чуть ослабевают. Мои руки сами взмывают вверх, обхватывая широкие плечи.
Я хотела так много сказать, выплеснуть все, что накопилось во мне за время ожидания, обиды, злость, недовольство, ураганом обрушиться на виновника моих переживаний. Удивительно, только весь негатив вмиг улетучился. Накал. И в финале опустошенность.
— Ты долго, — жалобный всхлип, который сама не ожидала от себя.
— Прости малыш, — шепот дрожащего голоса, мягкие губы в утешение по моему заспанному лицу. — Прости. Спешил, как мог. Я так соскучился, — голос продолжал нашептывать нежности, прерываясь на жаркие поцелуи.
Растворяясь от взаимной страсти, мы уже не видели, как от двери отсоединилась тень и скользнула по веранде. Неслышно обогнула нас и скрылась за углом дома.
А это тактичный телохранитель решил оставить супружескую чету наедине. Но, не забывая о своих обязанностях, остался неподалеку, чутко приглядываясь к окружающему миру.
Рассвет разлился на горизонте яркой полоской, окрашивая небо и воду под ним в алый цвет — восхитительная красота от которой захватывало дух. Безмятежная тишина вокруг, ни шуршание волн, абсолютный штиль, ни вскрика птицы, ни дуновения ветерка. Все словно замерло вокруг. Я зевнула. Потянулась. Удобнее устраиваясь на груди у мужа. Тело ломило от не слишком неудобного положения, в котором я провела ночь, вот только ни за что на свете я бы не изменила его, не слезла с Руслана. Лежать, упиваясь его близостью, и не только физической. Наши души словно переплелись, врастая друг в друга многовековыми корнями. Невероятное чувство полного, абсолютного единения. Телом. Душой. Сердцем. Мыслями. Лежать так до скончания веков позволяя ласковым рукам гладить мою спину, пробегать пальцами по позвонкам пересчитывая их, ласкать поясницу, облюбовать круглые полушария и снова стремиться вверх до затылка ныряя пятерней в хаос мягких волос. Жмурю от удовольствия глаза, зарываясь лицом в изгиб мужской шеи.