Дверь оказалась открытой. Легонько толкнув, Марджори открыла ее, и перед ее взором предстала приемная, где находились письменный стол, картотечный шкаф и единственный видавший виды простенький стул.
— Фрэнк? Ты здесь?
Раздался скрип, и в дверном проеме напротив появилась фигура Фрэнка Макензи.
— Так, так, а вот и Марджори, собственной персоной. — Он прислонился к дверному косяку и скрестил на груди руки.
Девушка отметила, что до сих пор не обращала внимания на то, какая у него широкая грудь. Или сейчас она казалась такой потому, что на нем была простая полосатая рубашка с короткими рукавами? А она еще боялась, что будет выглядеть неуместно в свитере и джинсах. Макензи был одет в том же стиле, и Марджори с удивлением отметила, что это ему идет. Ей никогда не приходилось видеть своего оппонента без пиджака, и хорошо заметная игра прекрасно развитых мышц его рук произвела на нее впечатление. Да и поношенные джинсы так ловко сидели на нем…
— Похоже, тебя не удивляет мое появление, — сказала она.
— По правде говоря, удивляет. Я-то надеялся увидеть одну из тех блондинок с искусственно осветленными волосами, которые всегда появляются в первой главе романов о частных детективах. Придется тебе ее заменить.
— Ты не частный детектив, Фрэнк.
Он щелкнул пальцами.
— Возможно, я совершил ошибку при выборе занятия! Чем могу быть полезен? На семейном фронте супругов Дьюэлл произошли перемены?
Марджори отрицательно покачала головой. Ей не хотелось вести беседу стоя, а поскольку в приемной находился всего один стул, она решила проскользнуть мимо Фрэнка в кабинет. Его фигура занимала большую часть дверного проема, и девушка нечаянно коснулась плечом его сложенных на груди рук. Тепло его тела почему-то оставило на ее коже ощущение ожога.
Брови Фрэнка поползли вверх, и он произнес с иронией в голосе:
— Прошу, устраивайся поудобнее.
— Благодарю. — Марджори окинула взглядом кабинет.
Простой письменный стол в неплохом состоянии, но мало чем отличающийся от множества своих собратьев, занимал центр комнаты. Позади него стояло видавшее виды кожаное кресло. На стене висели полдюжины книжных полок, а несколько поставленных одна на другую пустых коробок являли собой свидетельство недавнего переезда. Девушка уселась на стоящее перед столом кресло для посетителей и поморщилась.
— Сказать, что я удобно устроилась, было бы преувеличением, — сообщила она.
Фрэнк обошел вокруг стола и тоже сел. Кресло под ним опасно накренилось, и раздался скрип, уже слышанный Марджори, когда, войдя, она окликнула хозяина кабинета.
— Ты не поверишь, но сидя на кресле, что сейчас под тобой, люди на удивление быстро стараются перейти к делу.
Марджори наблюдала, как он аккуратно сложил бумаги в папку и убрал ее в стол. Она невольно обратила внимание на прекрасную форму его рук, на точность и грацию их движений.
— Хотя, конечно, — продолжал Фрэнк, — при твоей почасовой оплате тебе все равно, как долго болтают твои клиенты.
— Намек понят, Фрэнк. Сразу приступаю к делу. — Марджори попыталась удобнее устроиться на своем стуле. — Ты мог бы сообщить мне, что виделся с моей матерью.
— Профессиональная тайна. — Фрэнк пожал плечами. — Излишне объяснять, что если я начну распространяться о тех, кто изливал свою душу в моем кабинете, у меня могут возникнуть крупные неприятности с коллегией адвокатов.
— Она изливала душу?
— Фигурально выражаясь, — спокойно ответил он. — Полагаю, она ввела тебя в курс дела? Ибо я, пойми меня верно, не имею на это права.
— Во всяком случае, она сообщила мне основные факты. Одна из студенток подала на папу жалобу, и администрация, не желая поднимать шум, хочет, чтобы он уволился. — Марджори умолкла, надеясь, что, несмотря на сказанное Фрэнком, он по собственной инициативе расскажет ей подробности, но он лишь понимающе кивнул. — Она сказала, что ты отказался от этого дела, — закончила Марджори.
— А ты бы не отказалась? В сложившихся обстоятельствах…
Марджори занимал вопрос, какие именно обстоятельства он имел в виду. Фактическую сторону этого дела? Нежелание отца обращаться за помощью? Или фантастический план ее матери, имеющий целью повлиять на мужа?
Марджори отбросила мысль, пришедшую ей в голову последней.
— Я вполне понимаю, почему подобное дело тебе не по душе.
— Неужели? — пробормотал Фрэнк.
— Да, но у меня есть к тебе предложение.
— Я тебя внимательно слушаю. — Он сильнее откинулся на спинку кресла, которое продолжало сохранять равновесие вопреки закону всемирного тяготения, и, переплетя пальцы рук, положил ладони на пряжку ремня.
Марджори злорадно понаблюдала за накренившимся креслом, но в конце концов ей пришлось переключиться на основную тему их беседы.
— Мама считает, что если бы ты встретился с папой, то мог бы убедить его не сдаваться. Если ты это сделаешь, я позабочусь о том, чтобы найти самого лучшего адвоката в штате Юта, готового представлять интересы отца. Одного из тех, кто имеет большой опыт ведения дел о сексуальных домогательствах и клевете. И тогда тебе не придется заниматься этим делом.
— А почему не лучшего адвоката страны? — Фрэнк возвел глаза к потолку.
— Я выражаюсь фигурально. Конечно, я найду самого лучшего. Ведь речь идет о моем отце.
Фрэнк понимающе кивнул.
— Я в тебе не ошибся, Марджори. Но видишь ли, ты ставишь передо мной довольно непростую задачу. У меня сложилось впечатление, что твой отец появится в моем кабинете, только если твоя мать доставит его сюда связанным по рукам и ногам.
Марджори бросила взгляд на свои руки, которые вроде бы спокойно лежали на коленях. Но побелевшие костяшки пальцев выдавали ее волнение. Легкой ее задачу не назовешь. Если Лоран поведала Фрэнку о своем плане, то, топчась вокруг да около, она, Марджори, сейчас выглядит полной идиоткой. Если же мать ничего ему не сказала, он может подумать, что идея принадлежит его оппонентке, а это еще хуже.
Девушка набрала воздуха в легкие.
— Мама полагает, что, если бы вы встретились в неофициальной обстановке, он бы, вероятно, быстрее обрел к тебе доверительное отношение и воспользовался твоим советом.
— Гм. Довольно интересный подход.
Марджори медлила, но он, похоже, не собирался больше ничего говорить. Она решила, что пришло время брать быка за рога.
— Мама хочет, чтобы ты пришел к нам на обед.
— Да ну? И, полагаю, чтобы не вызвать у Патрика лишних подозрений, она мельком упомянула, что ее знакомый случайно оказался адвокатом.
Марджори внутренне содрогнулась. Выходит, Лоран не выложила ему свою затею во всех деталях.
Ладно, спасибо, мамочка, подумала она, за то, что ты предоставила это мне.
— Видишь ли, она хочет сказать ему, что ты и я… ты и я… — Марджори не решалась смотреть на него. — Что мы встречаемся.
Фрэнк мгновенно выпрямился, и кресло под ним протестующе заскрипело. Марджори впервые увидела на его лице неподдельное изумление.
— Нет, — воскликнул он. — Ты шутишь! Ты и я? Встречаемся? — Он захохотал.
Марджори с возмущением думала, что ему нет необходимости проявлять столь бурное веселье. Тут нет ничего смешного. Хотя, напомнила она себе, у него есть жена. Может быть, к лучшему, что он воспринял это как шутку, а не пришел в негодование.
— Знаю, — решительно произнесла она. — Это странная затея, и трезво мыслящий человек никогда бы не додумался до подобной нелепицы. Но уверена, ты заметил, что сейчас моя мать утратила способность трезво мыслить. К тому же вполне вероятно, что она уже все рассказала отцу.
— Угу, надеюсь, она пока не сообщила ему дату нашей свадьбы, — вслух размышлял Фрэнк, поглаживая длинными пальцами подбородок. — Этим она поставила бы меня в неудобное положение.