-Твоих наставников, Хэльви, кои выпустили тебя в мир такой беспомощной и необученной, следовало бы вздёрнуть на ближайшем дереве, а того, кто отправил тебя на это задание... Ты тоже хороша, согласилась, одно слово – Урчик... Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается, граждане-овцы уже сами о себе позаботились, о падали позаботятся стервятники, а мы умоемся и поедем туда, куда ехали.
Тропинка привела их к оврагу. На дне его блестела лужа, зараставшая камышом и крупной осокой, а на обрыве кренился набок бревенчатый дом, похожий на плохо скреплённую вязанку дров.
- Дом давно брошен, - весело сообщила Фаритэн.
Басса с радостным визгом продралась сквозь колючий кустарник и устремилась к воде. Добежала, понюхала, фыркнула и затопталась у самой кромки по чавкающей грязи. Дрюша тоже подошла и принюхалась.
- Пить нельзя, а помыться – сойдёт.
Эля украдкой взглянула амазонке в глаза, пытаясь прочесть их выражение, и присела возле воды на корточки, подобрав плащ. У неё тряслись руки и ноги, хотелось не шевелиться вообще, а лучше всего – рухнуть прямо здесь и заснуть. Она вяло принялась отмывать кровь с лица и рук, осмотрела свою одежду и ахнула: выпачкано оказалось всё. Она впервые подробно разглядела свои обновы. Сапожки и плащ были сделаны из тонкой и мягкой, крашеной в благородный тёмно-фиолетовый цвет кожи. Сложная вышивка по всей поверхности посверкивала мелкими кристаллами.
Чтобы отмыть вещи, их надо было снять. Эля огляделась. Бурфа макала рога в воду, пугая головастиков. Фаритэн, сидя на пригорке, наблюдала то за муравьями, то за облаками. Дрюша, раздевшись догола, сосредоточенно чистила свою одежду. Никто на Элю не смотрел.
Она непослушными руками сняла с себя всё, кроме трусиков, ещё раз огляделась и принялась за работу. Кровь отстирывалась на удивление легко, вскоре девушка с удовольствием полюбовалась на результат своих стараний. И спохватилась. Во что одеться, если всё мокрое?
И тут позади неё раздался спокойный голос:
- Сколько же тебе лет?
Эля вздрогнула и так поспешно развернулась всем телом, что едва не упала. Кровь жарко прилила к её лицу. Голая Дрюша стояла среди мощной крапивы в рост человека и разглядывала Элю задумчиво и беззастенчиво.
- Тридцать три.
- Понятно. Ещё несовершеннолетняя.
Эля побагровела ещё больше, хотя, казалось бы, больше уже было некуда.
- Очень даже совершеннолетняя, пятнадцать лет как совершеннолетняя.
-Так бы и было, если бы ты была человеком. Твои лицо и тело тебя выдают, в тридцать три ты выглядишь, как человеческие женщины – в пятнадцать. Не бойся меня, говорю тебе. Только больше никому не говори, сколько тебе лет.
Эля вздохнула.
- А тебе – сколько?
- Двадцать три.
Эля вытаращилась на амазонку. Та выглядела лет на сорок, с постоянным насторожённым прищуром, с резкими складками возле губ, глаз и между бровей.
- Что ты так смотришь?
- Холодно, а переодеться не во что.
- Завернись в плащ, он внутри сухой.
Немедленно последовав совету, Эля с удовольствием ощутила, как нежная замша изнанки плаща ласкает голую кожу, как приятное тепло обволакивает тело. Сразу улучшилось настроение и прибавилось надежды на будущее.
Бурфа чесалась полосатым плечом о дерево. Фаритэн, зевая, собирала хворост. Дрюша развела костёр и развешивала одежду для просушки на ветвях кустарника, приглядывая за бурфой и держа под рукой оружие.
- Пойду, посмотрю, - сказала Эля и направилась к дому на краю обрыва. Она надеялась найти что-нибудь, что поможет узнать больше об этом мире, или хотя бы полезное для обихода.
12.
Дверь лежала на земле, то ли упавшая сама по себе, то ли кем-то сорванная. Внутри было тихо, душно, сыро и грязно. Тянуло вкрадчивым, вызывающим неприятный озноб сквозняком. Что-то поскрипывало, постукивало, шуршало, сыпалась пыль вроде без всякой причины. Дом под собственным весом постепенно оседал и сползал всё ниже по склону оврага.
Здесь было пусто, только черепки и мелкие сгнившие обрывки валялись вперемешку с песком и пылью, нанесёнными ветром. А что, если тут какой-нибудь призрак снова начнёт её душить?
За маленькими окошками вечерний свет всё больше тускнел, Эля с сожалением смотрела на чернеющий провал входа в подпол. Наверняка всё полезное и ценное давно унесли живущие поблизости. И тут она увидела в сенях приставную лестницу, ведущую наверх. Потолок и стены сильно перекосило оттого, что дом сползал в овраг, и лазить на чердак стало удобнее.