– А ещё будет? – спросил профессор и посмотрел в тёмное мокрое небо. – Одной рыбкой сыт не будешь. Если бы это был пирог с рыбой, можно было бы ещё здесь посидеть. А так я с голодухи помру. Надо рисковать. Буря разогнала динозавров; может быть, в темноте мне удастся пробраться к машине времени незамеченным. Профессор Фрауэр, обняв ствол, соскользнул на мокрую землю. Пригнувшись и стараясь не шуметь, он осторожно побежал к машине времени.
Торнадо в селёдке
Комаров и Шприц придумывали для бунтовщиков изощрённые казни. Это было приятно. Но вдруг их тряхнуло и завертело. Они ногтями вцепились в красный круглый диван, на котором сидели. Перед глазами всё закружилось. Вместе с диваном они провалились куда-то, их тут же подхватил быстрый поток и они решительно понеслись в неизведанные селёдочные пространства. Вокруг них плавали какие-то матрасы, подушки и такие же красные диваны. Чтобы их не задавило, они вжались в свою круглую лодку с головой.
– У них что там? мебельный магазин затопило, что ли? – подумалось Шприцу.
Сначала пульсирующий поток стал расширяться, потом стал сужаться и в конце концов смелых путешественников занесло в какую-то трубу. Пролетев трубу, они очутились в небольшом спортивном зале. Диван упёрся в тяжёлую штангу.
На спортивных тренажёрах занимались действительно абсолютно голые девки. Или, лучше сказать, красивые, натренированные, но всё равно голые, как правда. девушки. Высокие, вспотевшие, они опускали на грудь штангу и поднимали, или приседали с ней, или лёжа на животе, пятками поднимали привязанный груз. Ни в чём себе не отказывали. И никакого внимания не обращали на незваных гостей. Гости же, воспитанные в духе непротивления злу насилием и обладавшие тонкой ранимой психикой, оглушённые информационными перегрузками, явно интеллектуально капитулировали. В их круглых глазах бессмысленно, как у хамелеона, медленно перемещались зрачки. Всё стало, как в тумане. «Это у них от переутомления, – услышали они расплывающийся туманный голос. – Дайте им сладкой воды». Вдруг туман их сильно тряханул. К Шприцу вернулось что-то похожее на сознание. Сквозь гул и гудение ему послышалось чавканье и причмокивание.
– Комаров, закрой рот, не чавкай, – промычал он. И посмотрел на приятеля. – Нашёл время… Чего это у тебя такая кислая рожа?
Сказав это Шприц и сам почувствовал кислый вкус во рту и скорчил кислую мину. Голые спортсменки плавно растворялись вместе с тренажёрами. В тумане незаметно растаяли стены спортзала, диван и всё остальное. Два друга оказались в мутном дыме без всякой опоры и ориентира. Не было даже компаса.
Тут их засосало в какую-то трубу. Их подхватил пульсирующий поток и снова потащил куда-то. На головы им вдруг грохнулся красный диван, чем сильно обрадовал. Как только они удобно на нём уселись, перед ними появился полицейский в незнакомой форме. И нацелил на них свой автомат.
Внутренний мир старика Фрауэра
– Кто вы такие? – грубовато с несильным немецким акцентом спросил полисмен. – Кажется, вы чужеродные организмы.
– Мы свои, честное слово, свои, господин полицейский. Хайль Гитлер, – растерянно пробормотал Шприц.
– Что-то я не припомню таких своих. Подозрительные у вас физиономии. Вы что? сперматозоиды?
– Да, да, господин полицейский, мы сперматозоиды, свои, уже давно.
– Тогда какого чёрта вы шляетесь в районе желудка? Ещё попадётесь мне на глаза – пожалеете! А ну марш домой! Живо!
– Конечно, конечно, мы как раз шли домой, заблудились, – оправдывался Шприц. – Извините, мерси… Греби Комаров!
Когда страж порядка исчез из вида, Комаров спросил:
– Куда он нас послал?
– Не знаю, брат, но мы должны туда попасть, слышишь, должны! Иначе мы очень пожалеем, себя пожалеем!
У полковника началась истерика. От волнения и неуверенности в завтрашнем дне он стал грызть обивку дивана, потом руками рванул выглянувшую верёвку, мотор хищно затарахтел, диван, задрав нос, быстро набрал скорость и мужественные герои решительно понеслись в неизведанные фрауэровские дали. Когда их занесло в огромный расширяющийся ангар, Шприц успел только сказать: «Комаров, я понял. Кажется наш район оккупировали немцы. Вон, стены и ворота побелили», – и ангар сжался и выбросил их. Скоро они очутились в ещё одном спортзале. Это судьба, это трагедия… На тренажёрах мучились пенсионерки. Задыхаясь, кряхтя, но они качали железо, хотя ноги срывались с педалей велотренажёров, гантели вываливались из рук. Они тоже были голые? Да нет же. Не волнуйтесь. Совсем не голые. Они были замотаны с ног до головы белыми бинтами и тряпками. Комаров предложил: