Он припарковал машину на обочине у моего дома.
Отвращение исходило от меня, смешиваясь с запахом кожи и одеколона. Я была уверена, что он это почувствовал, когда повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Его глаза были сухими, как джин, но внутри теплился огонек, словно кто-то бросил в стакан спичку. Синие. Его взгляд схватил меня за шкирку и утянул под воду.
Я медленно вдохнула. Выдохнула.
Меня захлестнуло резкое ощущение, словно я уже встречала этого мужчину, но вскоре эта мысль исчезла. Я бы никогда не забыла это лицо, как бы мне ни хотелось.
– Ты влез в мою личную жизнь, – прорычала я, хватая шубу с заднего сиденья.
– Я потратил на тебя время, так что имел полное право.
Я не поверила ушам своим. Ни один другой мужчина в подчинении моего супруга не стал бы задавать мне такие вопросы, чтобы еще и назвать это своим правом.
Яд карамелью покрыл каждое сладко произнесенное слово.
– Скажите, агент Аллистер, когда вы поняли, что вы не человек?
В его глазах мелькнуло изумление.
– В день, когда родился, малышка. – Изумление исчезло из его взгляда. – Если не хочешь вернуться обратно в тюрьму, выметайся из машины.
Я стиснула зубы, но распахнула дверь и вышла. Резкий ветер рассыпал мои длинные темные волосы по плечам. Улицу покрывал слой снега, но я даже была рада жжению в босых ногах. Обернувшись, я смерила его взглядом со всем презрением, какое только могла изобразить.
– Гори в аду, Аллистер.
– Уже был там, Руссо, и особо не впечатлился.
Сильное заявление, но я ему поверила.
Его глаза состояли из материала, из которого кроят ночные кошмары, изо льда и пламени, за которыми таились секреты, которые никто не хотел знать. Он мог сойти за нормального только благодаря своему слишком красивому лицу, иначе мир бы уже давно его раскусил и запер для всеобщей безопасности.
«Нечисть».
Его прощальные слова были короткими и безразличными.
– Еще раз попадешься с порошком, я не стану тебя спасать. Оставлю гнить в тюремной камере.
Он не соврал.
В следующий раз он меня не спас.
Глава третья
Джианна
22 года
Октябрь 2013
Темнота. Чернильная и неизменная, она просачивалась в мое сознание.
Я часто пряталась в ней от реальности, обретала покой среди безумия. Но на этот раз она шептала мне – говорила не просыпаться сейчас, не просыпаться никогда. К сожалению, пронзительный звук, доносившийся издалека, был гораздо громче этого шепота. Я приоткрыла глаза и сразу же закрыла их обратно, потому что голову пронзило острой болью.
Дзззынь. Дзззынь.
Я со стоном перекатилась на бок, положив руку на его обнаженную грудь. Что-то щелкнуло в моей голове, словно фрагмент пазла встал на свое место.
Дзззынь. Дззззынь.
Растопырив пальцы, я провела ладонью по его груди.
Слишком горячая. Слишком гладкая. Что-то тут не так.
Дзззынь. Дзз…
– Какого дьявола ты здесь шумишь? – пробурчал мужской голос.
Кровь, вены, сердце – все внутри меня покрылось льдом, и мир вокруг раскололся на части.
Я распахнула глаза, так как боль в голове померкла в сравнении с новой, более сильной, расцветающей в груди.
Воспоминания замелькали перед глазами как кинокадры. Мое платье на полу. Полоска света сквозь занавески. Обнаженная кожа. Моя. Его.
Я натянула на себя одеяло, чувствуя, как в животе скручивается тошнота.
Он закончил разговор, бросил телефон на прикроватный столик и закрыл глаза. Спустя пару секунд повисшего в воздухе напряжения он снова открыл их и посмотрел на меня. Мы пялились друг на друга, и раскаленная тишина растекалась по моей коже.
– Господи, – пробормотал Нико и снова закрыл глаза.
Я свесилась с кровати, и содержимое моего живота оказалось на полу. Кислота жгла горло, пока я вытирала рот тыльной стороной ладони.
«Позорище».
«Ничтожество».
«Как тебя любить такую?»
«Шлюха».
«Ничего не было».
«Ложь», – прошептала в ответ темнота.
Я чувствовала отпечатки по всему телу – руки, зубы, губы, – они ползали по моей коже и разрывали душу когтями из горечи и металла.
Открыв глаза, я уставилась на использованный презерватив на полу.
В ушах звенело, легкие отказывались работать, я не могла дышать. Вцепившись в простынь, я чувствовала, как паника рвется из груди.