– Джианна…
– Я все ему отдала, – всхлипнула я. По моим щекам катились слезы.
– Черт, – пробормотал Нико, вылезая из кровати и натягивая боксеры. Он поднял с пола мое платье, но тут же бросил обратно, обнаружив, что меня вырвало на него.
– Я была девственницей, когда вышла за него. Я была ему верной.
– Я знаю.
Вчерашние воспоминания мстительно вернулись. Наша комната. Мой муж. Она. Та, кого я считала семьей. Я всегда знала, что у него были другие женщины… Но почему она? Предательство пронзило мою грудь, оставив глубокую и ноющую рану. Слезы катились по губам и оставались солью на языке.
– Но этого было недостаточно, – прошептала я.
«Меня всегда недостаточно».
– Моему отцу никогда и ничего не бывает достаточно, Джианна, – сказал Нико. – И ты это прекрасно знаешь.
Горло сдавило, когда он отвернулся взять рубашку из ящика комода, потому что в его движениях иногда так легко было увидеть Антонио.
Я любила своего мужа – мужчину, который не любил меня. Конечно, можно было винить агента Аллистера за то, что он заронил эту мысль год назад, но так или иначе боль привела меня сюда. К сыну моего мужа.
Паническая атака усилилась, не оставляя в легких воздуха.
– Как это вообще вышло?
– Серьезно? Тебе нужно объяснение?
– Я не шучу, Туз.
– А я и не смеюсь, Джианна.
Он положил мне на колени футболку, присел на корточки возле лужи моей блевотины и кивнул на мой рот.
– Это мой папá тебя так?
Я облизнула разбитую нижнюю губу.
– Я швырнула вазу ему в голову и обозвала неверным мудаком.
Туз издал негромкий удивленный смешок.
– Ну разумеется.
Теперь агент Аллистер был прав во всем. «Бьет» из единичного стало постоянным, и по какой-то причине я ненавидела именно Аллистера, как будто он все это накаркал. Прошел год с тех пор, как я его видела в последний раз, но ненависть к нему не исчезла.
– Ты ему не расскажешь, – сказал Нико.
Я не ответила.
– Если ты ему расскажешь, я превращу твою жизнь в сущий ад.
У меня вырвался горький смешок. Моя лучшая подруга трахалась с моим мужем. Куда еще хуже?
Он схватил меня за подбородок и развернул к себе.
– Мы оба знаем, что всю злость он выместит на тебе, а не на мне.
– Я сама решу, говорить ему или нет.
Он уронил руку, вздохнул и выпрямился.
– Ладно, но я тебя предупредил. Жалеть тебя не буду.
Я взяла его футболку и натянула на себя, пока он рылся в прикроватной тумбочке.
– Почему, Туз?
«Как ты мог позволить этому случиться?»
Я знала, почему сделала это. Я была в раздрае. Принимала сплошные неправильные решения. Но Нико? Он всегда сохранял хладнокровие. Следил за каждым своим шагом.
– Я был пьян, Джианна. До чертиков пьян. Если честно, я и сейчас нетрезв.
Он поджег сигарету красным, злобным огоньком. Когда он распахнул шторы, открыл окно, и комнату залило светом, на место встал еще один фрагмент пазла. Алое покрывало его ладони и полосками тянулось вверх по рукам. Кровь. Я не знала, каково приходится мафиози, но достаточно долго жила среди них, чтобы знать: их жизнь была не из легких. И иногда все ее последствия погребали мафиози одновременно.
– Ты так похож на отца, – вырвавшиеся слова были тихими, но прозвучали громко и резко в залитой солнцем комнате. Ночные грехи всегда звучали мерзко при свете дня.
Он выдохнул облако дыма, насмешливо сверкнув глазами.
– Господи. – Он покачал головой. – Это то, что привело тебя сюда прошлой ночью?
Пульсирующие огни. Грязная плитка в ванной. Затяжка. Капля пота на моей спине. Белая таблетка, предложенная из чьего-то пакетика. Пустота.
– Я не знаю, – прошептала я.
– Ну, что бы там ни было, надеюсь, ты что-то извлекла из этого, Джианна. Потому мы с тобой оба попадем в ад. – Он затушил сигарету о подоконник и вышел из комнаты.
Я закрыла глаза и попыталась закончить пазл, сложить по кусочкам остальную часть ночи. Но столкнулась с темнотой. Она нашептывала мне уснуть и больше никогда, никогда не просыпаться.
Когда я тем утром вернулась домой, на кровати меня ждала коробка конфет, перевязанная извиняющейся красной лентой. На той же кровати, на которой мой муж «по-собачьи» оттрахал мою лучшую подругу.
Я забралась под одеяло и съела все конфеты до единой.
Дни шли, и смесь цветов, чувств и секретов сжирала меня заживо. Все было вверх ногами, словно я смотрела на мир с вращающейся карусели, свесив голову с металлической платформы.