— Крис, ответь, — через какое-то время приносит мне свой вновь звонящий телефон.
— Кто это? — вытираю руки.
— Просто скажи, что я оставил телефон дома и ты не знаешь, когда буду.
Нажимает на «ответ» и всовывает мне телефон.
— Да.
— Добрый вечер, — на том конце немного хриплый мужской голос. — Можно мне услышать Юрия?
— Его нет. Он оставил телефон дома.
— А вы кем ему приходитесь, девушка? — спокойно спрашивает мужчина.
— Супруга.
— Передайте тогда вашему мужу, что я очень ему не советую прятаться за вашу юбку, все равно же найду и взыщу долги, — уже угрожающе произносит он. — Вам не понравится, если я лично вас навещу. Доброго вечера, — мужчина сбрасывает звонок, а я растерянно отдаю мужу телефон. Динамик громкий, хороший, Юра все слышал.
— Что происходит? Кто это?
— Об этом я тебе сегодня и говорил, — подавленно сообщает мне муж. — Нам срочно нужно где-то найти триста тысяч. Иначе… — устало потирает лицо и садится за стол, нервно откидывая телефон. Продолжаю делать крем, а у самой руки дрожат. Слова не могу сказать. Страшно. — Там очень серьёзные люди, — подогревает муж.
— Юра! — повышаю голос, с психом кидая ложку в раковину. — Откуда такие долги? — уже тише спрашиваю я, чтобы не напугать дочь. — Куда ты влез?!
— Крис… — выдыхает и долго медлит, словно я сама должна придумать. — Мы взяли у этих людей деньги за двигатели, договорились с военными, они должны были их нам вытащить из резервации. Рабочая схема. Навар большой. Но сорвалось. В части проверка… И все тормознулось. А заказчик не хочет ждать.
— Юр… — тоже пытаюсь выдохнуть. — Это даже звучит несерьезно.
— Да все там серьёзно было, — открывает в телефоне фото каких-то бумаг и огромных железных двигателей. — Вот, все реально. Как только проверка пройдет, их спишут и отдадут нам. Нужно просто немного времени. Мы еще с тобой заживем. У меня много желающих.
— Ну так возьми деньги у военных назад и отдай их этим серьёзным людям.
— Да не могу я. Это так не делается. Все уже запущено. Мне доверять никто не будет, если стану так мелочиться…
— А то, что тебе угрожают, это нормально?
— Нет. Давай просто возьмём кредит. Я рассчитаюсь с заказчиком, а в течение месяца все наладится, и мы всё вернем.
Говоря «давай возьмем кредит», он имеет в виду меня. Потому что на Юре уже висит кредит.
— Нет. Я не буду ничего на себя вешать. Моей зарплаты и так едва хватает, — голос срывается.
— Хорошо! — тоже нервничает, словно я в чем-то виновата, хватает телефон и выходит на лоджию курить. Крем перебивается, сворачиваясь. Нервно выкидываю его в мусор, начиная взбивать заново.
Я даже верю мужу. Возможно, так оно и есть. Мне страшно за него. Звонивший был хоть и вежлив, но очень убедителен. Кусаю губы, а мысленно уже подбираю варианты, в какой банк обратиться.
Выхожу на лоджию, чтобы забрать остывшие бисквиты. Юра там, смотрит в окно, что-то листая в телефоне.
— Зайди домой, простынешь, — говорю ему. Уже не нервничаю. Чувствую усталость, особенно моральную.
— Мышка, — обнимает меня сзади, прижимая к себе. Такой теплый, родной. — Ну так вышло, — убирает мои волосы в сторону, втыкается губами в висок. — Я как лучше хотел. Заработать для нас. Я сам заеб*лся, так жить. И схема рабочая. Но никто не застрахован от форс-мажоров. У кого мне просить помощи, как не у тебя?
Пытаюсь расслабиться в его руках, откидываю голову ему на плечо.
— Хорошо. Завтра у меня выходной. Поедем и возьмем кредит. Но обещай мне бросить это все и устроиться на обычную работу.
— Мышка, ну сколько я там заработаю? Копейки. Надоело пахать на дядю. В моем возрасте нужно уже что-то посерьёзнее.
— Юра, очнись! Твое «серьёзное» приносит нам только долги!
— Я тебе слово даю, этот кредит мы выплатим через месяц. Железно. Думаешь, если бы я не был уверен, то просил бы тебя? Ну ты чего, Крис?
— Хорошо. Ладно, — сдаюсь я. — А ночью ты где был?
— Так вот, решал эти проблемы. Пытался не втягивать тебя.
— Хорошо. Отпусти меня, мне торт нужно собрать.
— Хочешь, помогу? — голос становится игривый. Добился своего. Щекочет меня. Смеюсь.
— Нет, спасибо. Я сама, — вырываюсь из его рук, забираю бисквит и ухожу на кухню.
Я люблю мужа. Да, уже не с такой страстью, как раньше, не так пылко, но мы действительно родные. Его мать живет в маленьком городке, и они почти не общаются. Некрасивая семейная история. Моих родителей давно нет в живых. Они погибли в аварии, когда мне было двадцать пять. У меня нет родных братьев и сестёр, как нет и настоящих подруг — не сложилось. Я всегда всю себя отдавала мужу, дочери и работе. И кроме Юры, ближе у меня нет никого. Иной раз даже кажется, что наши отношения давно переросли в родственные. Но после десяти лет брака это нормально. Наверное, нормально.