В тот же день некоторые грязнокровки с других факультетов рассказали об аналогичных случаях. Всех подкарауливали либо возле магловского дома, либо на улице. Одному гриффиндорцу-грязнокровке нападающие зеленкой написали на лбу «У меня грязная кровь». Ему пришлось все каникулы просидеть дома, так как надпись не смывалась. Некоторым удавалось отбиться от хулиганов. Один семикурсник с Райвенкло рассказал, что швырнул в какого-то негодяя Сектумсемпрой, и кажется, ранил его.
И все пострадавшие, как один, рассказывали о хулиганах в темно-серых мантиях или плащах со значками «У&С» и цветками лотоса. Многие сообщили в Аврорат, но наши доблестные Авроры так и не смогли засечь ни один аппарационный след.
Я немедленно доложил обо всем Лорду. Оказалось, он был уже в курсе. Рита Скиттер сообщила Люциусу о готовящейся статье в «Ежедневном Пророке».
- Я не могу остановить эту публикацию, - извинялась она. – Главный редактор приказал освещать все события. Наш корреспондент уже написал статью, где обвиняет клуб «У&С» в хулиганстве. Она уже в печати.
Вечером мы собрались в Редмар-мэноре на совещание. Люциус нервно жевал шоколад, откусывая от огромной плитки. Гарри машинально гладил Нагайну, свернувшуюся у него на коленях.
- Ведь это не наши хулиганят, - сказал Лорд. – Я сегодня просмотрел мысли почти у всех.
- А как было в 1981 году? – заинтересовался Гарри. – Тогда вроде тоже Упивающиеся нападали на грязнокровок. Сначала просто издевались, потом начали пытать Круциатосами, а потом вообще убивать.
- Тогда тоже мы с Долоховым не могли понять, кто из наших это все делает, - начал вспоминать Лорд. – А теперь выясняется, что и Орден Феникса тоже причастен. Помните, что Хвост рассказывал? И тогда тоже сразу появились публикации в газете. Нашу партию буквально размазывали по стенке.
- Нам надо поймать кого-нибудь из хулиганов, - предложила Гермиона. – Тогда сразу будет ясно, что это провокация.
- Орден Феникса не утруждает себя новыми решениями. Что сработало в тот раз, должно сработать и сейчас, - сказал я. – А поймать хулиганов это хорошее дело. Вот только как нам вовремя прибыть на место преступления?
- А вы заметили, что нападали только на учащихся Хогвартса? - сказал Гарри. – А на каких грязнокровок нападали в 1981 году?
- Нам надо поднять газетные архивы, - решительно сказала Гермиона. – Я этим займусь.
Я заметил, что и Гарри и Гермиона спокойно употребляют слово «грязнокровка»..
- Ну а чего, вот Драко чистокровный, а у меня кровь не чистая. Значит, я грязнокровка. А говорить «маглорожденная» очень длинно, - спокойно объяснила мне Гермиона.
Через несколько дней в субботу с утра мы собрались у Лорда. Гермиона притащила длинный пергамент с записями и произнесла целую речь:
- Вот, Милорд, смотрите: летом 1981 году нападали исключительно на выпускников Хогвартса, которые окончили школу либо в этом году, либо за год до этого.
И видите, сначала на них нападали несколько Упиванцев и просто издевались над грязнокровками и их родными: подвешивали Левикорпусом, насылали фурункулы, отнимали палочку и ломали ее. И сразу после этого Упиванцы запускали Морсмордре и аппарировали. Авроры никого не могли выследить. В «Пророке» сразу чуть ли не после первого нападения подняли крик о хулиганствующей партии Упивающихся Смертью. Статьи явно проплачены, либо автор сам был заинтересован в очернении вашей партии. Затем через неделю нападения повторились, напали на тех же самых грязнокровок. Теперь Упиванцы использовали калечащие заклятья, типа Сектумсемпры и Вердимилиуса. Некоторых пострадавших пришлось отправить в больницы. И опять в воздух посылали Морсмордре и исчезали. И опять статьи в «Пророке». Следующие нападения начались уже осенью. И опять на тех же самых грязнокровок. Теперь их пытали Круциатосами, а некоторых сразу убивали Авадой. И их магловских родных тоже. И опять Морсмордре и бесследное исчезновение. И опять крики в прессе о жутких Упиванцах, которые поклялись очистить магический мир от грязной крови. То есть либо сами Упиванцы, либо кто-то, одетый, как Упивающиеся в черный плащ и белую маску, раз за разом усиливали давление на обывателей, запугивая их. Было еще несколько нападений на тех волшебников, которые женились или вышли замуж за маглов. А потом Вы, Милорд исчезли, и началась охота на ведьм, то есть на Упивающихся. И странно их судили. Их приговаривали к заключению в Азкабан только из-за наличия на руке черной метки. Просто по слову председателя Уизенгамота Дамблдора их отправляли в тюрьму. И откуда взяли имена всех Упивающихся? Ведь при нападениях в лицо их никто не видел. У кого были списки организации?
- Это я сдал многих Дамблдору, - тихо говорю я. – Повелитель, ведь я думал, что Вы убьете и ребенка и Лили. Вы тогда так резко отреагировали, что я заступаюсь за маглорожденную. Я кинулся к директору и на коленях просил спасти их. Он спросил, что я готов сделать для него…
- Ладно, Северус, хватит винить себя, - спокойно говорит Лорд. – Надо думать, что делать теперь.
Люциус слушает и молчит. Вид у него какой-то странный. Как будто хочет что-то сказать и не решается.
- Ну-ка, ну-ка, Люциус, посмотри мне в глаза, - внезапно Лорд встает, подходит к моему другу и берет его за подбородок. – Смотри на меня. Да не бойся ты, Круциатосы остались в прошлом. А теперь расскажи всем то, о чем молчал столько лет.
- Ну да, да, мы с Эйвери и Макнейром раза три подшутили над грязнокровками, подвесили их Левикорпусом, отобрали палочки и запустили в небо Морсмордре, - признается мой друг. – Но больше ничего, клянусь. А как начались эти статьи в «Пророке», мы испугались и прекратили баловство. Повелитель, мы выбрали слабых магов, они в школе еле тянулись на троечки. Сев, ты помнишь, на Гриффиндоре был такой грязнокровка Тикки Брассет? Он же еле-еле переползал с курса на курс. И на Хаффлпаффе было двое таких же. Профессор Стебль их чуть на второй год не оставила. Повелитель, мы были молодыми идиотами!
Тикки Брассета я помню. Нелепый мальчишка, боялся наших привидений до дрожи. На зельеварении вечно норовил сесть со мной рядом, всё пытался сварить хоть что-нибудь правильно. Хуже Лонгботтома. И видно было, что не нравится ему в школе, не его это.
- Да уж, Люциус, много ума не надо, чтобы поиздеваться над людьми, особенно, если тебе не могут ответить, - усмехается Лорд. – И это мой лучший ученик! Правильно тебя Барти Крауч тогда Ступефаем с Круциатосом приложил и палочку отнял.
- Вы и это знаете, - Люц смущен.
- Долохов мне рассказал.
Забавный видок сейчас у Люца, и виноватый и надменный одновременно. Я замечаю, что Гермиона кусает губы, с трудом сдерживаясь от смеха.
- Люциус, а почему вы именно этих грязнокровок выбрали, чтобы поиздеваться? – интересуюсь я.
- Так я и говорю, они были слабыми волшебниками. Ты же помнишь, наша партия и тогда протестовала против прихода в магический мир слабых магов из грязнокровок. И еще, я случайно запомнил их адреса. МакКошка, когда рассылала списки учебников, которые понадобятся в новом учебном году, про этих троих забыла. А потом вспомнила, а свободных сов в совятне не было. А я тогда только стал членом попечительского совета и пришел в школу, чтобы представиться Дамблдору. Так она меня увидела и попросила отправить письма из Малфой-мэнора с моим соколом. Они тогда еле переползли на седьмой курс. И жили они недалеко друг от друга. Вот через год мы на них и напали. Тикки мы подвесили Левикорпусом и штаны с него стащили, а у этих двоих только палочки сломали.
- Да вы ничем не отличаетесь от Мародеров! – зло шиплю я.