— Здесь? — После долгой паузы Денни с мрачной торжественностью спросила: — Ты клянешься, что придешь с открытым забралом? Никаких фокусов, никакой лжи, никаких отговорок?
— В том, что касается Бонда, — да, клянусь, — отозвался Алек. — Что касается всего остального, то я настаиваю на своем праве не изменять своей дьявольской натуре!
— Между нами не может быть «всего остального», — заявила Денни.
— Об этом мы тоже можем поговорить у тебя. Буду минут через пять. Что скажешь?
Алек терпеливо дожидался ответа. Денни молчала довольно долго.
— Поднимайся, — наконец согласилась она. — Дам тебе пятнадцать минут на объяснение. И без рук. Так что советую говорить побыстрее.
— Нет проблем. Это я делаю лучше всего, — сказал Алек.
— Я так и думала, — парировала Денни.
— Эй! — возмутился Алек, но Денни уже отключилась.
— Кажется, ты что-то говорил насчет своего желания завоевать меня? — полчаса спустя сказала Денни. — Я бы на твоем месте предложила что-нибудь посущественнее, чем пломбир с шоколадной помадкой.
Горечь в ее тоне озадачила Алека, но он решил подыграть:
— Мое понимание человеческой натуры подсказывает, что ты принадлежишь к интеллектуальным, глубоким женщинам, которых не поразят шикарные рестораны с шикарными ценами. — Он забрал у официанта поднос, присел рядышком с Денни на кровать и протянул ей десерт.
— Твое понимание человеческой натуры тебя подвело. — Сквозь шапку взбитых сливок Денни добралась до горячей помадки. — Меня очень легко поразить шикарными ресторанами с шикарными ценами. А еще бриллиантами и золотом. Особенно бриллиантами и золотом. И особенно сегодня.
Она слизнула помадку с ложки. Алек напрягся на миг, проследив за ее язычком, а потом заставил себя расслабиться.
— Что же такое сегодня случилось? — Алек и себе набрал полную ложку взбитых сливок и помадки.
— Меня уволили. — Денни поставила десерт на столик. Похоже, несмотря на все ее заявления, еда ее не слишком интересовала. Обхватив себя руками, она уставилась на черный экран телевизора.
Алек застыл с полной ложкой в руке.
— Уволили?
— Босс предупреждал, чтобы я держалась подальше от Дженис Мередит. — Денни не отводила глаз от пустого экрана. — Я так и делала. Почти. Но она почему-то все равно заставила его меня уволить. Сначала я решила, что все дело в твоей тете Виктории, но, как выяснилось, Дженис вышла из себя гораздо раньше.
— Тетя Вик ни за что не стала бы жаловаться на тебя начальству.
— Знаю, — сказала Денни. — Но она собиралась сегодня поговорить обо мне с Дженис, и Дженис, видимо, решила, что я продолжаю ее преследовать. Не знаю точно, что и как, но утром Дженис позвонила владельцу газеты. — Денни повернула голову к Алеку. — И моей работе пришел конец.
Алек придвинулся к ней. Одной рукой он обнял ее за плечи, а другую отвел в сторону, придерживая на весу наполненную доверху вазочку с мороженым.
— Ну, это мы исправим.
— Нет, — покачала головой Денни. — Тут ничего не исправишь. Вряд ли я уже поднимусь после такого. Так мне и надо.
— Эй! — Алек притянул ее к себе. — Ты вовсе не…
— Мне тридцать четыре года, — тихо сказала Денни. — Время взглянуть в лицо трудностям. И вот я с ними столкнулась. Не хочу возвращаться к прежней жизни. Это мой шанс повзрослеть.
— По-моему, ты и так достаточно умная. И взрослая, — озадаченно возразил Алек. — И я что-то не замечал в тебе страха…
— Я всю жизнь боялась. — Денни снова уставилась в телевизор. — Знаешь, каждое лето я отдыхала со своей лучшей подругой на ферме у ее дяди. Там был большой пруд, можно сказать, озеро. И трамплин на одном берегу… не то чтобы очень высокий, футов десять-пятнадцать, но для ребенка более чем достаточно.
— Ну-ну. — Алек пытался уследить за ходом ее мыслей.
— Каждое лето Пейшенс запросто прыгала оттуда, а я все боялась и боялась, пока она не говорила мне: «Я тебя поймаю. Прыгай, я тебя поймаю!» И она действительно всегда меня ловила. И вот теперь мне нужно прыгнуть в неизвестность, а Пейшенс рядом нет. — Денни повернулась к Алеку и прищурилась. — Вот что во всем этом самое трудное. Все остальное… потеря работы… не так уж и страшно. Работу я в любом случае собиралась бросать… Мне страшно думать о том, что Пейшенс больше не сможет меня поймать, потому что она вышла замуж и теперь ей есть кого ловить и без меня. Она не может ради меня все бросить. Да я и не могу просить ее о такой жертве. Со всеми трудностями мне придется теперь справляться в одиночку.
— Нет. — Алек помолчал, подыскивая верные слова. — Ты не одна. — Он обнял ее за шею, притянул поближе, прижался подбородком к ее волосам. — Я буду защищать тебя до тех пор, пока тебе не исполнится девяносто шесть.
— Девяносто шесть? — безжизненным голосом повторила Денни.
У Алека от страха стиснуло сердце: неужели она в самом деле не оправится от этого удара? Через миг она отстранилась и спросила тем же безжизненным голосом:
— Почему именно девяносто шесть?
Алек приподнял ее подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.
— Потому что когда тебе будет девяносто шесть, мне стукнет сто, и я буду чертовски стар, чтобы поймать тебя. Но до тех пор я буду тебя защищать.
Денни сглотнула застрявший в горле ком; от этого движения у Алека голова пошла кругом. Он потянулся к столику, чтобы поставить свою вазочку и освободить руку для более важных вещей. Капля тающих сливок поползла по стеклу и упала прямо на ключицу Денни.
— Извини, — сказал он и наклонился, чтобы слизнуть каплю.
Когда Алек поднял голову, безнадежность уже ушла из глаз Денни, и у него екнуло сердце. «Осторожнее», — предупредил он самого себя… К чертям осторожность.
— Понятно, — выдохнула Денни. — Значит, ты собираешься остаться со мной до тех пор, пока мне не исполнится девяносто шесть.
— Нет. — Алек притянул ее к себе. — Не собираюсь. Нормальному человеку и в голову бы не пришло выручать тебя из неприятностей. Но все равно я останусь.
Денни как-то странно притихла.
— Думаешь?
Алек сделал глубокий вдох.
— Знаю. А что думаешь ты?
— О Боже. — Слабая, но искренняя улыбка тронула губы Денни. — Не знаю, что и думать, но точно знаю, что мне ужасно приятно слышать это от тебя. Алек провел пальцем по ее губам.
— Что ж, будем считать это началом. Важно, чтобы ты знала — ты не одна. — В порыве нежности он поцеловал ее в лоб, потом в нос, а потом силой земного притяжения опустился к губам; и поцелуй был легким, утешающим… и все равно лишил его дыхания. — Ты не одна, малышка, — шепнул он ей в губы, а Денни уткнулась лицом ему в шею, и Алек обнял ее и крепко прижал к груди.
Пару минут спустя она отстранилась. Лицо ее пылало, но она превратилась в прежнюю Денни.
— Здорово ты все же умеешь обходиться с женщинами, Прентайс! — заявила она.
— Это все мое обаяние, — отозвался он. — Хотя лично тебя оно почему-то почти не трогает.
— Сегодня что-то мои барьеры пошатнулись. — Денни прильнула к нему. — О Господи, как же хорошо с тобой.
— Смотри, не забудь об этом. — В данную минуту Алек буквально ненавидел свою работу. — Потому что мне придется сменить тему. — Денни подняла к нему лицо. — Мне нужна твоя помощь, чтобы добраться до Бонда. — Она по-прежнему молчала, и Алек поспешно продолжил: — Брайан Бонд — действительно аферист. Он занимается тем, что обманывает людей, лишает их сбережений. Он преступник, и его место в тюрьме. Мы с Гарри как раз и хотим отправить его туда. Но для этого нам необходима твоя помощь.
— Я думала, что вы все держите под контролем. — Денни слегка отстранилась от него и свела брови. — Разве Виктория…
— У нас непредвиденное затруднение. Земля, которую Бонд продает, является его собственностью.
Денни нахмурилась еще сильнее.
— Тогда где же здесь обман?
— Во-первых, он утверждает, что участки можно разрабатывать, а во-вторых, он продает их в десять раз дороже их настоящей стоимости.