Спорить времени просто не было, и я побежала за ним на платформу, с которой уже тронулся поезд. Парень зашвырнул сумку в дверь последнего вагона, перепугав бедную проводницу, не успевшую закрыть эту самую дверь, а потом практически на руках втащил туда меня. Я обалдело взглянула ему в лицо, ещё не сообразив, насколько мне повезло.
Вдруг он улыбнулся, встопорщив густую бороду:
– Это ж не мой поезд!! – парень засмеялся, сверкнул глазами и выпрыгнул прямо на ходу. Платформа закончилась через мгновение, а проводница с грохотом захлопнула дверь, сама пытаясь понять, что же это было.
– Опоздавшие? – ещё опешившая, растерянно спросила она.
И тут меня наконец-то догнала долго сдерживаемая истерика. Я села прямо на пол рядом с сумкой и залилась слезами:
– Господи, простите меня, пожалуйста! Только не выгоняйте, не выгоняйте! Я заплачу! И за билет, и за всё! Только не выгоняйте, пожалуйста!!! Пожа-а-алу-у-уйста-а-а-а!!! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста-а-а-а!!!! – вопли были настолько отчаянными, что проводница даже передумала злиться.
– Да шо ж с тобой делать?! – она положила руку мне на голову. Поезд уже набрал скорость, мы выехали из вокзала и теперь постепенно покидали город. – Хто за тобой гонится? Шо случилось?
– Из дому убежала… Пришлось…
И тут я разрыдалась, как будто действительно была на десять лет младше, у бабушки Юли на диване. И рыдала так самозабвенно, что проводница совсем растерялась. Закрыла двери вовнутрь вагона, откуда наудачу раздавалась шумная ругань, из-за которой вряд ли кто-то слышал мои вопли, и присела рядом со мной на корточки:
– Ну, шо ты? Ну, не плакай! Всё будет хорошо! Ну, шо ж ты, господи!..
– Я честно Вам заплачу! Честно! У меня есть деньги, я не бомжиха и не наркоманка, я нормальная! Только не выгоняйте меня, пожалуйста!
– Да не выгоняю я тебя, успокойся! Давай-ка, прехращай шуметь и пошли со мной в купе. Поезд-то всё равно уже не остановится до самой Твери, так шо будет у тебя время мне рассказать всё.
Я, кряхтя, встала, вытерла слёзы и тихонечко прокралась к проводнице в купе, где с чашкой чая, размазывая слёзы с соплями по лицу, дождалась, пока она закончит обход немногочисленных в это время года пассажиров, а затем честно рассказала ей свою историю без утайки и прикрас. И рассказывала до самой Твери. И после неё тоже.
4. Прыжок веры
Почему не звонит телефон? Он не звонил ни вчера, ни сегодня, хотя я совершенно беспечно забыла выключить его! Но мне так и не позвонили: ни охрана, ни менеджер, ни Слава, ни даже папа, чтобы обложить меня половыми комплиментами по самые уши. Может, проблемы с сетью? А может, я телефон приложила о стену где-то очень крепко? Например, когда в поезд запрыгивала. Это было и странно и приятно одновременно. Да и мессенджеры молчали, будто вчера Новый год был. И всё же я выключила его от греха сразу, как только вспомнила. Феерическое везение!
Наш поезд ехал на юг до самого Крыма. Давненько я в поездах не каталась. Ещё удивилась, что едем так, но разбираться не стала, мало ли что поменялось за последнее время? Новости смотреть я не любила, хоть и мелькала там иногда сама. Больше пыталась понять, что же я вчера сделала? Только недавно всё было привычно, а теперь… И страшно до жути! Теперь-то назад не повернёшь уже! Я аж холодела, только начиная представлять, что скажут родители!.. Но каждый раз после этого вспоминала сообщение в скайпе и тут же упрямо кивала сама себе. Правильно.
Видимо, из-за того, что на дворе был ещё март, вагон был полупустой. И слава богу! Если бы не это, мои вчерашние крики подняли бы на уши весь вагон! Проводницу звали Людмила Васильевна, сама она тоже была с юга и обладала мягким украинским акцентом. Весь вечер я рассказывала ей свою историю, плакала, злилась и волновалась, а она меня как-то даже по-матерински успокаивала.
Конечно, сначала ей сложно было мне поверить. Да и кто поверит молодой девице из богатой семьи, что ей плохо живётся? И что моё решение справедливо, и что убежала я по важной причине, а не как другие глупые и избалованные девочки, которые таким образом хотят «наказать» родителей? Но, в конце концов, она согласилась со мной. А чуть позже и объяснила, что сестра её так же «потерялась» в юности. Да вот оказалось потом, что любовь себе встретила да замуж вышла. Счастливо.
– Может, и свою судьбу встретишь, – ласково приговаривала Людмила Васильевна, гладя меня по голове, – только уж будь осторожна и людям не доверяйся-то совсем, головою думай. Сейчас не так уже, как раньше-то было.
Ехали мы второй день. Позавчера из Питера отчалили, потом проскочили Москву уже после рассвета, а дальше потянулись поля и леса за окошком, всё больше зеленея к вечеру. А сегодня уж и подавно вокруг почти настоящее лето расцвело. И до сих пор от моих родителей не было ни слуху ни духу, будто про меня забыли вовсе. Я сама своему счастью не верила. А ведь на вокзале были камеры! Если подумать логически, то меня найти проще простого, я же даже с поезда сойти не удосужилась! Да и подумать обо всём нормально не успела – всё судьбу свою проводнице излагала.