Адмирал…и все-таки до чего сложно поверить, что он не только обо всем мне рассказал, но еще и взял под свою личную защиту! Тысячная мысль по этому поводу заставила невольно прикусить губу и снова нервно поправить шарф.
-Ты в порядке? – спросила стоящая рядом Крилл. – У тебя такой странный вид сделался…
Я так активно закивала головой, что она удивилась еще больше и уже собралась что-то спросить, но тут к кораблю подбежали морские волки, и на палубу взошли ловцы нашего отряда во главе с капитаном Вагханом.
Вечер сегодня был свободный, и большинство наших захотели провести его в городе. В отличие от обычных горожан, возможного нашествия нежити ловцы не опасались и чувствовали себя почти что королями, свободно разгуливая по полупустым улицам.
Тем не менее, я предпочла вернуться в корпус и в своем желании оказалась одинока. Даже Крилл предпочла немного развеяться, так что в уже ставшие родными стены я возвращалась в гордом одиночестве.
Сердце грела мысль о том, что уже завтра я получу причитающееся жалование, которое нежданно-негаданно подняли на целых два сребреника. Позавчера был подписан указ, согласно которому все ловцы, кадеты и даже стражи получали надбавку за то, что сумели справиться с восставшим дном и защитили простой люд. И пусть основная заслуга лежала на плечах адмирала Рея, я все равно чувствовала определенную гордость – как за себя, так и за всех ребят. Правда ведь, молодцы!
А лишняя копеечка мне сейчас была ох, как нужна. У кадетов начинался новый этап обучения, для которого мы должны были обзавестись личными шаромагами, дабы лучше контролировать и изучать свою магию.
Эта проблема доставляла мне головную боль не только из-за того, что придется потратить кругленькую сумму, но и потому что скрыть свою принадлежность к особому роду ундин в таком случае будет сложнее. Даже представлять не хочется, что будет, если кто-нибудь случайно увидит в моем шаромаге восьмиконечную хризантему! Впрочем, капитан Вагхан обещал обо всем позаботиться – с подачи адмирала, разумеется.
Над всем окутанным сумерками островом разносилась красивая музыка. Сегодня призрачный оркестр, состоящий из потерянных душ, некогда бывших музыкантами, исполнял душещипательную балладу. В небе виднелся хвост тянущегося за ними белого шлейфа, и показалось, что мороз стал еще крепче. Странные они все-таки, эти музыканты – безобидные настолько, что даже не нуждаются в подчинении.
Подойдя к знакомой скале, вершина которой скрывалась где-то в темно-синей дымке, я осмотрелась по сторонам, убедилась, что поблизости никого не наблюдается, и негромко позвала:
-Ган!
Моя синемордая и, можно сказать, практически ручная нечисть появилась мгновенно. Небольшое и довольно неказистое существо, лишь отдаленно напоминающее человечка, привычно оскалилось, обнажив множество мелких зубок, что в его случае обозначало дружелюбную улыбку. Ну, ладно – не совсем дружелюбную. Ши и дружелюбие понятия вообще строго противоположные.
-Прошу, – прищелкнув каблуками увесистых ботинок прямо в воздухе, Ган отвесил ироничный поклон.
Вид у него при этом был ехидно-хитрющий. В общем-то такое выражение отражалось на синей морде всегда, но сейчас меня что-то насторожило, и вместо того чтобы подойти, я осталась стоять на месте, с подозрением на него глядя.
-Ну, чего заледенела? – в хрипловатом голосе послышалось раздражение. – На своих костылях подниматься что ль собралась?
Еще пару секунд в сомнениях потоптав снег, я отбросила необоснованную нерешительность, приблизилась к Гану, и тот с довольной физиономией прищелкнул узловатыми пальцами.
Перед глазами, как обычно, мелькнула смазанная картинка, а когда зрению вернулась ясность, я обнаружила, что стою вовсе не перед воротами корпуса. Ши перенес меня куда-то не туда.
Мы оказались в небольшой темной пещерке, на стенах которой горела пара тусклых факелов. Пол здесь покрывал видавший виды линялый ковер, на котором стояло кресло с потертой фиолетовой обивкой. Чуть дальше – стопка потрепанных книг, на которых возвышалось…еще одно кресло, совсем маленькое, но как раз подходящее под размер ши. Еще дальше высились сундуки, из раззявленных пастей которых выглядывало разнообразное старое тряпье. А из некоторых – драгоценности в виде многочисленных бус и золотых монет, поблескивающих в полумраке.