Капитан Диатей, отряду которого сегодня так же предстояло выходить в море, напомнил, что по уставу ненастья не являются поводом для отмены рейда. А так же упомянул, что по прогнозу шторм уляжется уже после обеда.
Так что как бы ни хотелось остаться в теплом помещении, уже вскоре я в окружении таких же бедолаг топала к полигону. Там уже стояли оседланные грифоны, рассевшись по которым, мы полетели к пристани.
Даже несмотря на шторм, адмирал с нами не плыл. Он остался на суше, и я подозревала, что это связано не только с делами, требующими его присутствия в корпусе, но и с проводимым расследованием.
На этот раз рейд с самого начала отличался от предыдущего. Если в прошлом кадеты лишь наблюдали и помогали в меру своих скромных сил, то сейчас от нас требовалось работать на уровне настоящих ловцов.
Я носилась как вспугнутая рыба, стараясь не отставать от Косички – своего неизменного личного куратора, и ничем не уступать остальным. Несмотря на подсобляющие потерянные души, привязанные к кораблю, сегодня мы все выполняли обычную командную работу. Поднимали паруса, следили за направлением ветра, подтягивали канаты и одновременно наблюдали за горизонтом.
Хотя капитан Вагхан и обеспечивал кораблю защиту, сравниться по силе с той, что устанавливал адмирал, она не могла. «Летящий» знатно потряхивало, через борт переливалась морская вода, отчего палуба быстро покрылась белым соляным налетом.
Когда мы приблизились к барьеру, все заняли свои позиции. Я оказалась стоящей почти на самой корме, рядом с Косичкой и приготовилась. Всего секунда – и барьер остался позади.
Нас выбросило в открытое, кишащее потерянными душами море. Море, которое неистовствовало, показывало дурной нрав и совсем не радовалось наведавшимся к нему гостям.
Потерянные души не заставили себя ждать, напомнив, что теперь их мгновенное появление считается нормой. Правда, было их всего четыре, так что справились мы без особого труда.
Но не прошло и часа, как объявилась еще парочка – уже посильнее. С ними пришлось повозиться: общими усилиями сплести сложную сеть, а затем долго и упорно пытаться поймать этих вертких и крайне злобных созданий.
После наступило временное затишье. Даже море немного успокоилось – как и предсказывал капитан Диатей. Пользуясь возможностью передохнуть, я отошла подальше от остальных, положила руки на борт и, глядя на волнующуюся темно-синюю воду, шумно выдохнула.
То еще выдалось утро…
Что-то странное, медленно движущееся под толщью воды, я заметила еще до того, как раздались крики. Сначала это был размытый силуэт, который я списала на разыгравшееся воображение. Но совсем скоро стали различимы голубоватая, отливающая перламутром кожа, черные у корней и синие на концах волосы, блестящая мелкая чешуя…
-Русалки! – снова громко выкрикнул кто-то. – За бортом дикие русалки!
Не успели звуки голоса смолкнуть, как из моря, точно дельфины, выпрыгнули девушки с рыбьими хвостами. Звонко засмеялись, игриво глядя на корабль, и снова нырнули под набежавшую волну.
-Всем отойти от борта! – отдал приказ капитан Вагхан. – Магию не применять!
Не так давно русалок внесли в синюю книгу, как редкий вымирающий вид, поэтому причинять им вред строго запрещалось. В древние времена на них велась охота, еще прозванная «перламутровой лихорадкой». Чешуя русалок – очень дорогой материал. Летом у них случается что-то вроде линьки, и если знать нужные места, можно найти ее прямо на побережье. Но некоторые, не дожидаясь лета, отлавливали русалок и сдирали чешуйки живьем – преимущественно таким варварством занимались пираты. Поэтому до сих пор между русалками и пиратами существовала особая нелюбовь. И именно пираты чаще всего становились жертвами этих с виду безобидных существ.
Пока в голове, шелестя страницами, проносился мой личный мыслительный справочник, я выполнила приказ, отойдя подальше от борта. Защита – защитой, но русалки и заворожить могут. Причем, неважно – мужчина ты, или женщина. Сам на дно прыгнешь, прямо в гостеприимно распахнутые объятья Нагхара.
-Пир-р-раты, – шипели русалки, снова и снова выпрыгивая из воды. – В пяти милях отсюда пир-р-раты, впр-р-раво…