-Вваливайся, не мнись на пороге, – относительно гостеприимно пригласил Ган, косясь на меня в явном ожидании моей же реакции. – Чай пить будем.
«Вваливаться и не мяться на пороге» я не спешила хотя бы потому, что была ошарашена. Целиком и полностью.
Вот ши! Он что, притащил меня в свое логово?!
-И как это понимать? – осведомилась, продолжая обследовать пещеру взглядом. – Кажется, я в гости не напрашивалась.
Опустившись на пол, Ган протопал к разместившемуся в углу котлу и, обернувшись, через плечо бросил:
-Так давно договор пора отметить. У нас теперь узы. Кровные, считай.
И облизнулся – довольно так, точно объевшийся синеводкой морской котик.
В целом, пока ничего криминального не происходило, да и, откровенно говоря, посмотреть, как живет настоящий ши, было интересно. Поэтому «мяться» я все же перестала, неспешно прошла вглубь пещеры, ступила на тот самый выцветший ковер и тут же ощутила горьковатый травяной запах.
Ган орудовал у подвешенного котелка, под которым располагался мелкий артефакт с огнем саламандры. Содержимое котелка активно бурлило, над ним вздымался белый пар, сдобренный мелкими синими искорками. Сам котелок имел привычные размеры, так что Гану пришлось взгромоздиться на табурет, и сейчас эта синюшная мелочь помешивала свое варево большим деревянным черпаком, держа его обеими руками.
Зачерпнув мутноватую, не внушающую доверия жидкость, Ган шумно на нее подул, причмокнул и констатировал:
-Чабреца еще надо.
Пока я продолжала осматриваться, он взлетел под самый потолок и снял с полки баночку с сушеными травками и соцветиями. Опустившись обратно, кинул щепотку в варево и, вдохнув с новой силой пыхнувший ему в лицо пар, вновь причмокнул – теперь удовлетворенно.
-Это и есть чай? – не пытаясь скрыть скепсиса, уточнила я.
-Чтоб вы, смертные, в чаях понимали! – с важным видом упрекнул Ган. – Чай это что, по-твоему?
-Напиток, травяной сбор, – ответствовала, не задумываясь.
-Во-о-от, – подняв указательный палец, протянул он. – А на самом деле чай – это состояние души. Каждый в него что-то свое добавляет: кто магию, а кто неосознанно настрой. Мой чай с вкраплениями магии ши, а стало быть, самой Глубины.
Теперь уж точно решив, что пить это не стану, я переключила внимание на груду сундуков. Что греха таить, привлекли меня и украшения, и золотые монетки. Ярко они поблескивали, соблазнительно так, словно бы просясь в руки. Но трогать сокровища ши я все-таки не рискнула и довольствовалась их созерцанием.
-Ты присаживайся, – Ган продолжал строить из себя удивительно гостеприимного хозяина. – Харэ мне ковер своими сапожищами гваздать.
Я и присела – аккуратненько, на краешек, чтобы мне вдобавок не предъявили порчу «великолепной новой» мебели и не выставили счет в виде нескольких капелек крови. Не удивлюсь, если для этого сюда и позвали.
Вскоре Ган достал с полки надтреснутый замызганный стаканчик, плеснул в него чая и, едва удерживая в руках, протянул мне. Взять – взяла, а вот пить по-прежнему не собиралась.
Себя ши тоже не обидел, чем несказанно меня удивил.
-А я думала, вы только кровью питаетесь, – честно призналась я.
-А ты думаешь, ее так легко достать? – сделав глоток, проворчал Ган. – Я же до того, как с тобой встретился, вообще помирал. Надо же хоть чем-то силы поддерживать. В идеале, конечно, ромом, али элем, но за неимением оного и чай сгодится. А еще…
Далее мне прочитали длинную лекцию на тему того, как выжить несчастному, одинокому ши после внезапного пробуждения, и чем чревато для их народа долгое воздержание от любимого лакомства. Благо, за такими рассказами Ган совсем не обращал внимания на мой по-прежнему полный стакан, по поводу чего я облегченно выдохнула. Обижать его все-таки не хотелось. А то мало ли…ши ведь вообще злопамятные.
-Давай-ка кое-что проясним, – вставила я, когда в жалостливом повествовании наступила короткая пауза. – Ты позвал меня сюда, просто чтобы напоить чаем?