— Что происходит? — спросила я.
— Дальше нам придётся пойти пешком, — сказал мне Расмус.
Он протянул руку, достал из саней рюкзак, надел его поверх своего пальто и подал мне руку.
— Что? Почему? Где мы?
— Мы там, куда Суло уже не пойдёт.
— Как далеко находится полицейский участок? — спросила я.
— Нам нужно немного пройтись, — сказал он, сделав нетерпеливый жест рукой.
Я вздохнула и позволила ему помочь мне спуститься с саней.
Опустившись на землю, я ахнула, увидев то, что находилось у меня перед глазами.
Я оказалась в картине своего отца. Я не увидела знака, но увидела заледеневшую голубую реку, берущую своё начало от замерзшего водопада на некотором расстоянии от нас. Он был не менее пятнадцати метров в высоту, и каскадом ниспадал со скалы, усеянной мёртвыми деревьями.
— Отец нарисовал это, — прошептала я в благоговении.
— Да, я знаю.
— Он назвал это… «Tytär, älä tule luokseni».
Его лицо напряглось, и он кивнул, после чего перевёл своё внимание на оленя. Он что-то быстро сказал ему приглушенным голосом, погладив его нос, и олень снова фыркнул, а затем начал пятиться назад вместе с санями. В мгновение ока он развернулся и побежал прочь, снег полетел из-под саней.
— Какого чёрта! — закричала я. — Куда он побежал?
— Она, — снова исправил меня Расмус, поправив рюкзак у себя на плече. — И она побежала домой.
— Она не будет нас ждать?
Он смотрел на меня некоторое время, как вдруг сверху начали падать лёгкие снежинки.
— Ты же не собиралась возвращаться, ты сама это сказала.
— Ладно, а как тогда ты сам планировал вернуться домой?
Он пожал плечами.
— Сейчас это уже неважно. Пойдём.
Он пошёл вперед вдоль берега замерзшей реки. Снегопад усилился, и снежинки начали прилипать к его плечам.
Я обернулась, но олень уже давно пропал из виду, а колеи, которые он оставил на снегу, исчезли. Я на самом деле была посреди долбанного ничего, и у меня не оставалось другого выбора, кроме как последовать за Расмусом.
Поворчав, я последовала за ним.
— Я уже начинаю думать, что эта дорога ведёт не в город, — сказала я ему. — Мы же направляемся в сторону водопада и холма. Я уже начинаю думать, что это дорога в никуда.
Расмус ничего не ответил.
— Так что означает та надпись? — сказала я, пробираясь за ним сквозь снег. — Что написал мой отец наверху картины? И когда он здесь был?
— Опять все эти вопросы.
Я пробежала вперёд на несколько шагов, схватила его за руку и остановила. Это оказалось сложнее, чем я предполагала. Он, конечно, был высоким и худощавым, но у него было крепкое телосложение, словно он был деревом с корнями.
— Что она означает? — повторила я.
Он провёл верхней губой по нижней губе, а затем направил взгляд на водопад.
— Она означает… «Дочь, не приходи за мной».
Он высвободился из моей хватки и продолжил шагать.
Дочь, не приходи за мной?
— Что это значит? — спросила я, снова побежав за ним. — Он обращался ко мне? Как он узнал, что я буду читать его журнал, его дневники? Как он узнал?
— Я уверен, что он много где это написал, зная, что ты когда-нибудь узнаешь, что его не стало, и что ты окажешься здесь, в этом самом месте, готовая отправиться за ним.
— В этом самом месте? — повторила я.
Расмус остановился и кивнул в сторону замёрзшего водопада. Мы стояли сейчас прямо рядом с ним, и я увидела за ним темноту и почувствовала, что там было пустое пространство. За затвердевшей ледяной завесой находилась пещера или проход, а ветер, дувший оттуда пах мятой. И я была готова поклясться, что услышала низкий рокот, словно там находилась толпа людей.
И затем я услышала нечто.
Я услышала его.
Я услышала голос своего отца, лёгкий и невесомый, словно забытый шёпот.
— Ханна, не приходи за мной. Пожалуйста. Просто отпусти меня.
Моё сердце упало, а глаза округлились. Я попыталась сглотнуть, но не смогла.
— Папа! — тихонько крикнула я в пещеру, слёзы замерзли на моих ресницах.
Но ответа не последовало. Я услышала лишь ветер с запахом мяты, который был то холодным как лед, то горячим, как пламя, и звучал так, словно он принадлежал другому миру и другой жизни, скрытой в глубинах пещеры.
— Это был ты? — спросила я Расмуса. — Это какой-то трюк с голосом?
Он уверенно покачал головой.
— Нет. Я не стану просить тебя не вмешиваться. Мне надо, чтобы ты это сделала, Ханна. Я не могу отправиться туда и вернуть Торбена в одиночку. Мне нужно, чтобы ты была со мной.
Нет. Только не эти безумные речи, не эта чепуха, не эти сказки и выдумки.