О Боже, мне бы сейчас не помешало успокоительное.
— О, а вот и стадо оленей, которое я искала, — продолжила болтать Ловия. — Та, что спереди, это Селес. Вы можете даже покататься на ней, если она будет в благодушном настроении.
Я с неохотой открыла глаза и увидела стадо белых оленей, которые стояли рядом с цветами золотисто-розового цвета, с которых они осторожно срывали лепестки и жевали. Один из них, тот, о котором говорила Ловия, выглядел величественно. У оленихи были бледно-голубые глаза и густая белая шерсть. Рога напоминали переплетённые ветви, словно у неё на голове росло дерево. Другие же олени были похожи на тех, что нарисовал мой отец у себя в альбоме — полускелеты с молочно-белыми глазами. Сквозь ребра одного из них даже можно было видеть снег на другой стороне.
О Боже. Хорошо. Хорошо. Вот это уже точно была наркоманская галлюцинация.
А цветы, которые ели олени, выглядели точно так же, как те ледяные цветы в моём чае.
Я взглянула на Расмуса и прищурилась.
«Ты подсыпал мне наркотик, мать твою», — со злобой подумала я.
Он взглянул на меня, и у него на лице было написано, что он этого не делал.
Я какое-то время смотрела на него, задаваясь вопросом, как он узнал, о чём я подумала.
Ну, хорошо.
«Какое число я сейчас загадала?» — спросила я мысленно, зная, что он не может на самом деле читать мои мысли. Я загадала число тридцать семь (мое счастливое число).
Он ухмыльнулся. Затем пошевелил рукой. Я опустила взгляд и увидела, как он сначала показал три пальца, а потом семь.
Просто повезло. Должно быть, ему просто повезло.
— Хм-м-м, к сожалению, пока нам больше не на что смотреть, — сказала Ловия, не обратив внимания на нашу странную психологическую игру. — Мёрзлый тлен вполне соответствует своему названию, хотя мы с мамой недолго жили в ледяном замке неподалеку, сразу после того, как мои родители расстались. Но до него несколько дней пути, а мне надо доставить вас в Город. Почему бы вам просто не расслабиться, пока вы тут сидите?
Расслабиться? О, здесь никак нельзя было расслабиться. Поэтому я продолжила мысленно играть в числа с Расмусом, снова и снова заставляя его угадывать числа, которые я загадывала.
И он снова и снова угадывал их.
Я продолжала искать этому оправдания, но когда он угадал двадцать пятое по счету число, мне пришлось сдаться.
И я отступила.
Похоже, Расмус мог читать мои мысли.
Я запрятала этот факт в специальную папку у себя в голове, которая уже содержала информацию о том, что мой отец шаман, и о том, как он лежал в гробу, а потом превратился в Расмуса, и о том, что Нура и Эйро пытались напасть на меня, и о том, что мой отец нарисовал замёрзший водопад и оставил послание, в котором говорилось, чтобы я не приходила за ним, и о том, что я оказалась за этим водопадом в туннеле, ведущем в страну туманов, и о том, что я увидела здесь живые трупы животных, и о молодой женщине с черепом оленя и гигантским мечом на поясе, одетой в золотое платье, которая управляла железной лодкой на чернильно-чёрной реке и показывала нам местную фауну, точно какой-нибудь ученик Стива Ирвина9.
И все это, ради того, чтобы добраться до Города смерти и найти моего отца.
У меня, наконец, начало появляться тревожное ощущение, что всё это, мать его, могло происходить на самом деле.
Неожиданно лодка замедлилась, я обернулась и увидела, что Ловия утопила весло в воду, чтобы остановиться.
— Не волнуйтесь, — сказала она, встретившись со мной взглядом. — Обычная остановка. Всего лишь привратники. Лебеди Туонелы. Нам нужно пройти мимо них, после чего мы попадём в Великое внутреннее море.
— О, чёрт, — пробормотал Расмус себе под нос.
Мои глаза округлились. О, чёрт? Расмус сказал «чёрт»?
Ловия прошла по палубе мимо нас в сторону носа лодки.
— Ну, приветик, — сказала она кому-то, переведя внимание на реку. — Давно не виделись. Будете меня проверять? — в тоне её голоса послышалась горечь.
«Расмус! — закричала я у себя в голове. — Почему ты сказал «о, чёрт!»? Что ещё за привратники? Они, правда, лебеди?»
Неожиданно послышался звук хлопающих крыльев, и даже Ловия вскрикнула, когда с обеих сторон к лодке подлетели два лебедя, один белый, а другой чёрный, и приземлились на палубу.
Я поняла, что это были необычные лебеди. Они были размером с небольшого пони, и они тут же уставились на нас своими тёмными глазами-бусинами. Сразу стало ясно, что они были разумными существами, и это было самое неловкое чувство на свете.
— Что им надо? — спросил Расмус у Ловии, когда лебеди начали приближаться к нам, сотрясая лодку своими перепончатыми лапами.