Не вставая с изящно вырезанного позолоченного кресла, Элизабет произнесла с поистине королевским достоинством:
— Леди Элис Вулвестон, как приятно, что вы снова с нами. Мы надеемся, что вы в добром здравии.
Глава 7
Стиснув зубы, Элис сделала глубокий реверанс. В нежном голосе Элизабет звучали участие и доброта. Элис взглянула на двух других женщин в комнате и подумала, знают ли они Элизабет так же хорошо, как она. Она не знала ни одну из них.
Старшая, пышнотелая дама с несколькими подбородками, трясущимися над воротом ее отделанного серым мехом зеленого платья, встала, услышав имя Элис, и пошла ей навстречу. Другая, стройная, одетая в розовый бархат, украшенный мехом рыси, тоже поднялась, но осталась стоять рядом с Элизабет. У всех трех головы покрывали простые вуалевые накидки вместо замысловатых уборов в форме бабочки, которые были в моде многие годы.
— Леди Элис, — произнесла старшая из женщин, — я леди Эмлин Лейси, а это леди Беатрикс Фулкс. Мы рады приветствовать вас. Ее высочество часто говорила нам о вас и с нетерпением ждала возможности насладиться вашим обществом, хотя и ненадолго.
— Ненадолго? — Элис посмотрела на принцессу, заметив злобную искорку в бледно-голубых глазах. Подавляя гнев, вспыхнувший, когда она увидела ее, облаченную в великолепный голубой дамаст и соболя и не выказывающую ни малейшей скорби по дяде, которого всегда делала вид, что любит, Элис осторожно сказала:
— Мне дали понять, что я должна стать подопечной короля. Разве что-то изменилось?
— Разумеется, ничего, — ответила Элизабет еще любезнее, чем раньше, — но вы же не думаете, что король всегда будет держать вас при себе, Элис, дорогая. Думаю, вы будете жить в Тауэре, так же как и наш дорогой Недди, пока его монаршее величество не решит, как лучше вами распорядиться.
— Распорядиться мной? — Девушка удивленно подняла брови, стараясь не выдать испуга. — Если я не нужна, почему же меня не оставили спокойно жить в северном Ноттингемшире?
— Не будьте так докучливы, Элис. — В голосе Элизабет заметно поубавилось доброты, но, взглянув на двух фрейлин, она добавила:
— Вам будет безопаснее в Лондоне, чем в Вулвестоне, хотя я уверена, что вы поступили благоразумно, не задержавшись сегодня в городе, и проехали не останавливаясь.
— Но чем это вызвано?
— Ходят слухи о новой болезни. Именно поэтому я живу здесь, в Гринвиче, а не в Вестминстерском дворце вместе с моей матерью. И после таких предосторожностей мы бы не хотели, чтобы вы заразили нас.
— Я кое-что знаю о болезни, — сообщила Элис, подавляя неприятный холодок от воспоминаний. — В действительности я сама перенесла ее и…
— Не говорите чепухи, — прервала ее Элизабет почти резко. — Говорят, что сильные мужчины падают замертво прямо на улице — мужчины, которые только что были совершенно здоровы. Даже лорд-мэр умер. Вы не могли заболеть ею и хвастаться тем, что выжили. Вы говорите так, чтобы привлечь к себе внимание.
— Воля ваша, — пожала плечами Элис. — В любом случае я не могу никого заразить. Мы проехали через город не останавливаясь.
— Где ваши служанки?
— У меня их нет. — Она спрятала свое горе.
Уголки губ Элизабет приподнялись в улыбке.
— Бедняжка Элис. Как ужасно путешествовать без помощи камеристок. Я надеялась, что у вас будет удобный паланкин и целый штат собственных слуг.
— Мне негде взять паланкин, большинство слуг моего отца умерли от той самой болезни, а те, кто не умер, бежали из Вулвестона. Но меня обслуживали достаточно хорошо. Мой эскорт возглавлял валлийский рыцарь, который служит королю. Я находилась в совершенной безопасности.
— Кто ваш рыцарь?
— Его зовут сэр Николас Мерион.
Элизабет небрежно махнула рукой.
— Я не знаю его. Я уверена, вы захотите надеть более подходящее платье, прежде чем предстанете перед леди Маргарет.
— Леди Маргарет?
— Королевой-матерью, разумеется. — В лице Элизабет промелькнуло раздражение, но Элис не поняла, по отношению к кому — к ней или к Маргарет Боуфорт, графине Ричмонд и жене предателя сэра Томаса Стэнли.
— Она здесь?
— Разумеется. Где же еще ей быть? По правде говоря, именно она решила, что мне лучше переехать из Вестминстера в Гринвич, где я буду в большей безопасности.
Элис удивилась, но не тому, что Элизабет оставила свою мать, и не тому, что ей позволили уехать, но тому, что, по ее мнению, Маргарет Боуфорт должна находиться на севере с мужем, а не здесь. Конечно, размышляла Элис, женщина предпочла остаться со своим сыном. Она так упорно боролась, чтобы увидеть его на троне, что ее желание насладиться благами нынешнего трудно завоеванного положения сына вполне естественно. Странно, однако, что Маргарет Боуфорт проявляет такую заботу о дочери дома Йорков, если только слухи о грядущей свадьбе не верны.