— Не сильно.
— Ты где?
— В квартале.
— Там где-то рядом с тобой, — начальник назвал адрес, — порезали каких-то мудаков, пойди и посмотри, что там.
— У меня встреча.
— Вот и будем считать, что ты работаешь, а не сосешь самогон, — начальник отключился.
В этот момент в бар вошла Илона.
Илона не была проституткой, в обычном смысле этого слова, просто она навещала иногда пару-тройку пожилых состоятельных мужчин, да еще двое помоложе захаживали к ней самостоятельно, вот и все. Эти необременительные контакты позволяли ей вполне безбедно жить, не расставаясь с унаследованной от отца хорошей квартирой и унаследованными от него же приятелями, одним из которых и был Воронцов, знавший Илону с детства. Однако Илона была умной девочкой и биологом по образованию, а базовые знания по химии, полученные в университете, служили ей основой маленького хобби, дававшего возможность присовокупить к безбедной жизни приятные мелочи и невинные излишества, доводя до ума некоторые специфические субстанции, служившие основой дохода в квартале развлечений. Большинство дилеров и многие из ребят, заправлявших делами в квартале, были ребятами, с которыми Илона ходила в детский сад, в школу и умеренно допускала к себе на дискотеках, стоило ли удивляться, что их старая дружба оказалась еще и плодотворной? Воронцов никогда не позволял себе широко пользоваться плодами их дружбы, но Илона была умной девочкой, она сама понимала, что к чему, и знала, что дядя Воронцов поможет в случае чего.
— Давай пройдемся, — сказал Воронцов, вставая из-за стола ей навстречу. — Тут порезали каких-то чертей, хочешь посмотреть?
Когда они выходили из бара, по улице мимо них быстро прошел сосредоточенный мужчина, крепко придерживая за локоть всклокоченную девчонку. Воронцов вскользь заметил, что у мужчины белое, как у обитателя «крытки», лицо, но мало ли здесь было, обитателей ночи?
Они едва успели к месту происшествия — еще немного, и пострадавших увезла бы «скорая», которая прибыла на удивление быстро. Со старшим бригады о чем-то тихо переговаривался парень в элегантном шелковом костюме и с зализанными назад волосами.
Одной машиной здесь могло и не обойтись — двое пострадавших уже лежали на носилках, еще двое лежали на земле и вокруг них продолжали суетиться белые халаты, в свете фар было видно, что все вокруг забрызгано кровью. Двигаясь чуть впереди державшейся в тени Илоны, Воронцов подошел к врачу.
— Что с ними случилось?
— А что надо? — вскинулся зализанный. Не обращая на него внимания, Воронцов показал врачу удостоверение.
— Да ничего особенного, — усмехнулся врач — Расписали, как картину Пикассо. Кровищи много, но ни один крупный сосуд не задет. Порезы длинные, мелкие, направлены сверху вниз и снизу вверх по фронтальной части тела и рукам. Видок у них страшный, но опасности для жизни нет.
Пока он говорил, зализанный куда-то исчез. Воронцов подошел к тому из лежавших на носилках, у которого были открыты глаза.
— Что случилось, сынок?
— Ничего, — ответил тот сквозь зубы. — Упал, порезался об стекло.
— Ну и хорошо, ну и ладненько, — удовлетворенно произнес Воронцов. — Заяву писать не будем?
— Нет.
Остальных можно было не спрашивать. Воронцов мельком осмотрел место происшествия и, не заметив ничего интересного, вернулся к Илоне, доставая из кармана мобильник.
— Пошли отсюда. Это тухляк. Теперь они сунут бабки старшему бригады, чтобы тот не болтал лишнего и будут разбираться сами. Ну и скатертью им дорога, ну и флаг им в руки, — то же самое он повторил начальнику по телефону.
— Но кто-то позвонил на 0–2, — заметила Илона, когда они вышли на освещенную улицу.
— Дежурный «скорой» прозвонил, вероятней всего, — усмехнулся Воронцов. — Они так делают, чтобы подстраховать своих людей. Или какая-нибудь перепуганная официантка, которая не посоветовалась с хозяином. Ну и что? Она наверняка не назвалась — ложный вызов. Из приемного покоя любой больницы сообщат о ножевых ранениях.
— Я вижу ты разбираешься во взаимоотношениях медицины и милиции, — ухмыльнулся Воронцов. Не сообщат, если получат от врача «скорой» сопроводиловку, что ребята упали и порезались об стекло. А чего ты так волнуешься?
— Мне интересно, что ты будешь делать, если такое произойдет со мной.
— Я найду и закопаю человека, который это сделал, — твердо и не задумываясь, ответил Воронцов.
— А ты дашь мне свою кровь? — спросила Илона. — Я дам тебе свою кровь, я дам тебе свою… — он запнулся.
— Сперму, — вежливо подсказала Илона. Пошли ко мне. У меня есть джин, и я не хочу сидеть в вонючем баре, слушая там матюги.