Чтобы не оскорбить чувства покойной, дарственную решили оформить на Прохора Петровича…, с учетом того, что, в будущем, его наследниками станут, именно, дети Нюры — Потап, Иван и младшая дочка Дуня… В случае развода Прохора с Нюрой, он оставался ни с чем…, а наследство переходило Потапу, Ивану и Дуне, но дети были обязаны, позаботиться об Анне Лешевой, своей матери — в противном случае лишались всего, в пользу Анны, т. е. Нюры!
Счастливые наследники — Потап и Иван отправились к месту своей работы, но лишь затем, чтобы написать заявление на увольнение и получить расчет… Прохор Петрович с Геннадием Александровичем сразу проехали на квартиру Людмилы Ивановны… — поскольку новый наследник был не в курсе, как следует снимать данную квартиру с сигнализации — любезный Геннадий Александрович его просветил и, даже, пошаговую инструкцию написал… Потом, вручил Прохору Петровичу ключи от всех трех квартир, ключи от двух внедорожников и ключ от сейфа, что находился в спальне Людмилы Ивановны… — в стене, за картиной… Далее, Геннадий Александрович еще раз поздравил наследника, откланялся и уехал…
Геннадий Александрович был крайне рад, что с утра, жена Галя была послушна его воле… — они, заранее, из сейфа Людмилы Ивановны забрали все ценные ювелирные украшения с бирками — Нюре и Прохору достаточно будет тех драгоценностей, которые принадлежали лично покойной… И основную сумму денег: в рублях, долларах и евро… Геннадий Александрович сложил в свой портфель — и кое-какие акции, он тоже прибрал… Теперь он торопился, успеть домой, до педсовета: он все-таки директор школы… — несолидно опаздывать, но и с такими ценностями, что лежат в его портфеле, разгуливать — тоже неразумно — этому богатству самое место в его домашнем сейфе…
Да, Прохор Петрович был несказанно рад тому, что им перепало…: ларец с личными ценными ювелирными украшениями Людмилы Ивановны был заполнен с верхом — вот с небольшим количеством акций, Прохор Петрович не знал, пока, что делать…, но он отлично знал, как распорядиться пачкой стодолларовых купюр, и пачкой… евро, и с двумя банковскими упаковками пятитысячных купюр, он тоже знал, как поступить…
Оценив содержимое сейфа… — потом, Прохор Петрович прошелся по квартире Людмилы Ивановны: мало, что сохранилось от той поры, когда он проживал, здесь, с Милкой! Хорошее было время!!! Потом, несвоевременно, заявилась его жена Нюра, и порушила их любовную связь, а заодно, поломала благополучие и своих близких: в то время, на селе уже никакой возможности заработать не было… — без денег Милки, приходилось Прохору шабашить на стороне, но его наниматели платили не всегда вовремя и частенько бывало, что и не всю сумму выплачивали, а бывало, что и, попросту, обманывали… — и исчезали, не расплатившись с рабочими, за выполненную работу…
— Тяжкий период, в нашей жизни, затянулся… — вся молодость прошла в нужде — и детей своих вырастили в бедности! Но, теперь, Слава Богу, свезло, так свезло… — ноне, поживем в сытости и уюте!!! — Прохор Петрович надумал их супружескую спальню обустроить там, где раньше у Милки находилась гостевая, а, что такого: спальный гарнитур и в этой комнате отменный, а спать в бывшей Милкиной постели, его Нюра вряд ли согласится?! Вот, бывшая спальня мальчика Семена, станет комнатой их дочери Дуси: здесь и кровать отличная стоит, и платьевой шкаф, и письменный стол, и шкаф для книг…, и даже телевизор, к стене прикрепленный, висит… Под гостевую подойдет и бывшая спальня Милки…и, теперь, у него будет свой, рабочий кабинет… — лепота!!! Будет, где укрыться, от ворчливых нападок жены!
По приезду домой, Прохора Петровича ожидало неприятное объяснение с мрачной и недовольной женой: он не успел шагнуть на порог, как Нюра заявила ему, ожесточенно, что переезжать из своего села в поселок городского типа Софьино, она не намерена — и жить в Милкиной квартире, не желает!!!! Прохор Петрович так и застыл, на пороге…
— Нюра, Нюра, какая муха тебя укусила???!!! Что нашло на тебя??? Все так замечательно складывается: свою половину дома оставим сыну Ивану — пусть и он поживет, отдельно, своей семьей, как брат Потап… Сами мы в четырехкомнатной квартире, с дочкой Дуней, отлично разместимся… Да, я уж с Геннадием Александровичем договорился… — и нашу Дуню, он примет в свою школу, а к нему… — ой, как непросто попасть!!! — Прохор Петрович не знал, что еще сказать, но жена Нюра молчала, лишь упрямо смотрела на него…
Потом, семья села ужинать… За столом установилась гнетущая тишина: угрюмо молчала Нюра, задумчиво молчал и Прохор Петрович, и их дочка Дуня помалкивала, не издали ни звука и Люба, жена Ивана, и их пятилетняя дочка Алина… — только Иван решился, нарушить заговор молчания: