— Черт возьми, можно узнать, что происходит?
Сквозь плач прорвался голос:
— Я больше не могу мучиться и…
Связь оборвалась — пошли короткие гудки.
Костик, парень лет пятнадцати, стоял на пороге своей спальни и смотрел на мужчину неопределенного возраста с красным, пропитым лицом в сером замызганном плаще. Склонившись над телефоном в прихожей, он заплакал, пытаясь в чем-то убедить своего собеседника. Затем неожиданно замер, покосившись на Костика, и воскликнул:
— Проклятье! Я его больше не слышу!
Мужчина давно не стригся, не брился, но на классического бомжа почему-то не тянул, несмотря на все свои «атрибуты». Возможно, поэтому несколько дней назад Костик поддался на его уговоры и уверенность, что именно из их квартиры и только отсюда он сможет дозвониться до одного человека. Все это выглядело странно, но мужчина так умолял, в глазах было нечто, что не позволило Костику отказать. И дело было не в том, что мужик всучил ему несколько денежных купюр.
Костик предложил ему свой мобильник, но мужик покачал головой. Затем, будто передумав, он все-таки указал на телефон и продиктовал номер. Механический голос предложил проверить правильность набранного номера. Мужик покачал головой и снова попросил позвонить с квартирного.
Была еще одна причина, из-за которой Костик поддался на уговоры. Он вдруг вспомнил, что уже несколько раз видел этого мужчину возле своего дома. Тот либо сидел с бутылкой у подъезда, либо прохаживался мимо, поглядывал на окна, чем-то напоминая человека, который кого-то ждет или ищет чей-то адрес. Словом, он вовсе не казался преступником, который хотел проникнуть в квартиру, задурив голову сыну ее владельцев. В последний раз, столкнувшись с мужиком у подъезда, Костик даже поздоровался с ним. Кажется, уже тогда мужик хотел к нему обратиться, но не решился.
Когда Костик привел его домой в первый раз, вспомнились предупреждения родителей: никого и никогда не пускай в квартиру, какой бы не была причина, что бы человек ни говорил — это опасно, ведь в Москве столько ограблений, убийств. Костик пожалел, что поступил неразумно, но страх быстро прошел: мужик сосредоточился на телефоне, много раз набирал номер, бормоча, что на том конце постоянно занято. Костик терпеливо ждал, и это ожидание продлилось минут двадцать, а мужик все набирал номер и набирал. В конце концов, Костик заерзал, кашлянул пару раз, и мужик посмотрел на него, умоляюще попросил:
— Еще три раза — и все. Лады?
Спустя минуту, так и не дозвонившись, мужик шагнул к выходу, на пороге замер, глядя Костику в глаза, и попросил:
— Можно я завтра еще разок попробую? Завтра, наверное, получится.
Он как будто ссохся весь, пока колдовал над телефоном, состарился, хотя и без того был старше родителей Костика. И парень кивнул, согласившись.
Следующие два дня мужик встречал Костика после школы, они заходили в квартиру, и пока парень переодевался, изредка выглядывая из комнаты в прихожую, человек, который даже имени своего не сказал, тыкал в кнопки телефона.
Сегодня Костик задержался — сразу после школы пошел к репетитору. Пришел почти в половине шестого, надеясь, что мужика уже не будет возле подъезда. Но он ошибся. Мужик ждал его, и Костик вдруг понял, что эта пантомима уже напрягает его. Сейчас эти звонки стали казаться ему глупостью: неужели нельзя найти другой телефон? И сколько это будет продолжаться? Судя по настырности мужика, по его вечно умоляющему взгляду, это могло продолжаться сколь угодно долго. Пока мужик не дозвонится до кого-то, кто, черт его знает, существовал ли в реальности.
Может, этот несчастный — шизофреник, и ему просто кажется, что он услышит того, кто на самом деле давно умер?
Как и в предыдущие дни, мужик настырно набирал один и тот же номер, но сегодня Костик привел его позже, и скоро вернутся с работы родители. Конечно, они не должны были увидеть этого мужика. Запинаясь, Костик сказал мужичку, что у него времени — до без пятнадцати шесть.
И тут мужик… дозвонился до нужного ему человека. Кажется, он сам растерялся, оказался в шоке. Как и Костик. Парень мало что понял из сумбурных реплик мужика, он стоял и пялился на него, пока тот не зарыдал, а связь прервалась.