— Не слушай мою маму, она великая выдумщица.
— И всё же, я хотел бы обратить ваше внимание на меня, — снова вмешался в разговор именинник. — Я скучаю в одиночестве.
И правда, нехорошо получилось, говорим о чём угодно, только не об имениннике. А он тем временем, уже пропустил несколько рюмочек виски и теперь улыбается счастливой довольной жизнью улыбкой. Вот так ему повезло в жизни, у человека есть всё и даже больше положенного — он водится с оборотнями, которые охраняют его семью.
— Вы родились шестого января, в канун Рождества и это так замечательно, — поддержала я его. — Этот факт, как-то повлиял на вашу жизнь?
— Я счастливый человек, — признался Игорь Всеволодович. — Что называется, под Богом хожу. Мне на пути встречались только хорошие люди. И с семьёй мне повезло.
— Да, так и есть, — согласилась я.
— Почему горожане не замечают вашей доброты, не оценят ваше участие в улучшении благосостояния городка? Вы не пробовали сами выйти к людям?
— Ты берёшь интервью для местной газеты? — посмеиваясь, спросил Влад.
— Нет, просто обидно, что люди не видят истинную добродетель.
А за глаза говорят, что Игорь Всеволодович «с жиру бесится». Почему же бесится, он живёт свободно и независимо, он вправе гордиться своими успехами. А почему, нет? Человек не ворует, не обманывает, не причиняет зла окружающему миру — он своими усилиями добился положения, в котором теперь живёт, наслаждаясь самой жизнью. А другие завидуют ему, вот и всё.
— Не стоит тратить время, чтобы обелить себя, — ответил мне Игорь Всеволодович. — Я помогаю не из тщеславия, но по воле души и сердца.
Я и раньше заметила, что люди добро воспринимают, как данность. Мало того, их злит благодетель. А вот зло приводит народ в оцепенение, и они склоняют головы, и готовы служить «мраку» верой и правдой. Что изменилось со времён Христа Спасителя?
Шумиловы интересные и многосторонне образованные люди, но и я не могу сказать, что жила в примитивной семье. Да, у нас за ужином говорили о больных, о сложных операциях, о новых открытиях в медицине. Я научилась быть сильной, слушая врачебные истории. И я скучаю без работы, хоть и говорю Владу, что мне нравится бездельничать. Когда выход будет найден, и Владу больше не будет угрожать опасность, я вернусь в профессию. Я стану дипломированным врачом. Влад тоже выйдет на работу — не знаю, какую из двух освоенных профессий он выберет, но обязательно будет работать. У нас будет здоровая, отличная семья и мы будем жить долго и счастливо.
Ну, не совсем так, как я описала в мыслях, магии мы оставим немножко, для себя.
— Опять блуждаешь в «потёмках»? — спросил Влад.
— Мысли, мысли… — вздохнув, ответила я.
— Тебе скучно? Мы может уйти.
— Посидим ещё немножко. Мне нравится ужинать с твоими родителями. С ними всегда мирно и спокойно.
После торжественного ужина мы с Владом вернулись в квартирку на Молодёжной.
— Кстати, ты не хочешь вернуться в больницу? — как бы, между прочим, поинтересовался Влад. — Тебе не хватает общения, я заметил это. Это я, волк одиночка, а ты типичный представитель социума.
— Я? Вот уж не думаю, — возразила я. — У нас закончились деньги и ты гонишь меня на работу? — в шутку испуганно спросила я.
— Нет, конечно, — улыбнувшись, ответил Влад. — Просто не хочу, чтобы ты страдала. И потом, меня волнует твоё будущее. Учиться на доктора не передумала?
К чему все эти вопросы? Мне, конечно, приятно, что Влад заботится обо мне, но выгонять меня из дома на работу, а тем более в Тамбов, чтобы я продолжила учёбу, это уже слишком.
— Так и скажи, что я надоела тебе — обиженно поджав губы, сказала я. — Хорошо, уеду в Тамбов и продолжу учёбу.
— Мы вместе уедем.
— Вместе? Ты шутишь?
Что он задумал? Разве мы можем уехать из этих мест? Он сам говорил, что ему нельзя отрываться от родителей, что это опасно для всех Шумиловых.
— Ну, если так, то зачем мне работать, занимать чужое место.
— Хорошо, бездельничай, — согласился Влад. — Ты поедешь со мной?
— Куда?
Вроде бы с утра он ничего не планировал.
— Нужно встретить Ольгу. Они сегодня прилетают из Барнаула.
Они? Ах, да, Ольга, а ней Степан, они теперь вдвоём. Не хочу встречаться со Стёпкой и, тем более с Ольгой при таких обстоятельствах. Ребята с дороги, уставшие. Я успею пообщаться с ними.
Интересно, где они жить собираются после свадьбы? Неужели в доме у Шумиловых?
— Поезжай один, — сказала я. — А я пока с бабулей побуду. Я соскучилась без неё.
У бабушки я себе места не находила — вся издёргалась. Не понимаю, зачем отпустила Влада одного? Что мне стоило потерпеть неудобства, но быть рядом с ним. Его телефон не отвечает — он вне зоны доступа. Мне остаётся только ждать и верить, что всё закончится благополучно.
— Ты какая-то заведённая, — сказала бабушка, когда я помогала ей с уборкой по дому.
Не надо, чтобы бабуля видела мои переживания. Я улыбнулась ей и ещё тщательней стала натирать ковёр средством. Мне нравится помогать бабушке. Кто же ещё ей поможет, если не я. Раньше хоть отец к ней заходил, а теперь, как женился на этой Верочке и дорогу к матери забыл. А бабуля у нас уже старенькая, беззащитная и требует должного ухода. Я привожу ей продукты, дом убираю, иногда готовлю, что бы ей у плиты не стоять.
Вообще, что себе позволяет эта женщина? Почему невзлюбила свекровь, которая обеими руками была за то, чтобы Паша, её сынок устроил свою жизнь. Откуда вообще взялась эта Верочка?
— Не повезло папе, — озвучила я свои мысли.
— Да, Верочка ещё та штучка, — посетовала бабуля. — Быстро взяла в оборот Пашку моего.
— Лишь бы он был счастлив. Может, ему нравится, что на него давят, — предположила я.
— Хорошо бы если так, — вздохнув, сказала бабуля. — Что за доля ему выпала? Одна жена сбежала, а другая, словно клещ присосалась.
— Я не оставлю тебя. Ты ведь у меня одна, единственная, — пообещала я.
— А вы с Владом думаете расписываться? — поинтересовалась бабушка. — Не знаю, что и говорить людям. Живёшь с ним, а документы не оформлены.
Ох уж эти бумажные условности и люди, которым не даёт покоя чужая жизнь. Что значит заключить брак? Тётенька в элегантном костюме, произнесёт, что мы теперь муж и жена. Не вижу смысла. Венчание — это я понимаю, а запись гражданского состояния в книге актов мне не о чём не говорит.
Но, лучше сделать всё по правилам, чтобы люди прекратили «трепать» наши имена.
— Будем бабушка, будем. И тебя за столом на главное место посадим, — пообещала я.
Бабушка перекрестилась и вышла из комнаты. Не понятно, радуется она за меня, или отвести беду просит у Бога.
— Устинья приходила, — вернувшись с веником, как бы, между прочим, сказала она. -
Выспрашивала, кто тебе про Полину, про её племянницу рассказал. Она думает, что ты что-то знаешь, да только молчишь.
— Я к ней заходила, но, знаешь, ничего не выяснила. Она вокруг, да около, ходит, а конкретно ничего не говорит.
— Вот и матери твоей она голову заморочила: «Уезжай, уезжай, а то дочь потеряешь», и что? Разбила семью. Отец-то твой не согласился уезжать из городка.
— Ты его не отпустила? — спросила я.
— Я-то тут причём? — удивилась бабуля. — Жалко ему было с Борками расставаться. Дом вон, какой выстроил. Отец твой рассчитывал, что вы помыкаетесь по квартирам, да вернётесь, а оно вон как вышло.
— Бабушка, а что Устинья имела в виду, когда сказала, что я всю жизнь я по краю хожу?
— Что есть и что ждёт тебя, одному Богу известно. А судьба каждому своя дана. Вот тебя и увезли уже из Борок, а ты вернулась. Ничего спроста не происходит.
— Бабуль, ты меня пугаешь, — насторожилась я. — И Устинья никак не угомонится — ходит, ходит.