— Вы от рождения отмечены сумраком, мессир. Ваши глаза любят лунный свет. Вы станете своим в Школе Ловцов Света.
— Но я не хочу этого! — в сердцах воскликнул я. — Верите ли вы в это или нет, но пройдет шесть коротких дней, и я буду ужинать в обществе моих друзей Странников.
Пардьем вздохнул, а эшевен потянулся к бутылке вина. И тут дверь таверны заскрипела. В зал ворвался холодный ветер, грохот дождя усилился, а на пороге возникли три фигуры, закутанные в плащи с капюшонами.
Фэйри. В годы моего ученичества я почти не сталкивался с этим народом. Наставничество предполагало, что мы будем странствовать по деревням, а фэйри уже давно предпочитали селиться в городах. Поговаривали, что из них получаются отменные убийцы, воровские князья, а также придворные шуты. Фэйри любили кровь не меньше, чем роскошные представления.
Я внимательно разглядывал первого вошедшего. Роста он был не более трех локтей; вытянутое туловище и лицо проказливого ребенка со вздернутым носиком и тонкими губами. Однако зеленые, словно вода в пруду, глаза выдавали истинный возраст незнакомца. И эти глаза лучились недобрым лукавством. Фэйри был одет как истинный дворянин: черный льняной плащ скрывал ярко-алую куртку, подпоясанную белым шелковым шнуром, узкие коралловые штаны заправлены в изящные сапоги из черной кожи.
Оба его товарища, проскользнув в дверь, застыли на пороге. Одеты они были много скромнее. Такие же темные плащи, лица скрыты капюшонами. Фэйри, которого я счел предводителем маленького отряда, приблизился к нашему столу и ловко вскочил на его край. Он смерил нас пристальным взглядом, и его проказливое лицо озарила странная улыбка.
— Итак, мессиры! — Внезапно незнакомец проворно выхватил бутылку из рук эшевена, приложился прямо к ее горлышку и, отхлебнув не меньше стакана, вытер губы рукавом куртки. Затем он склонился к Пардьему:
— Вы не хотите меня представить?
— Мессир Агон, — заговорил затменник. — А это — Лерсшвен. Мы наняли его, чтобы он следил за Мезюмом.
— Счастлив знакомству, — фэйри изобразил придворный поклон.
— И что Мезюм? — голос Пардьема звучал резче, чем прежде.
Фэйри сделал изящный пируэт:
— О, он не покидал манора!
— Но он выслал погоню?
— Конечно же… — прошептал Лерсшвен, — он послал за вами очень ловкого человека. Ночью, как вы того и требовали, я ждал в лесу. Я видел, как вы уехали. После этого я еще не один час проторчал под проливным дождем. И лишь на рассвете вся эта история начала вызывать у меня хоть какой-то интерес. Еще загодя я разместил одного из своих помощников в том грязном поселке на юге области, ну там, где вы думали, что Мезюм прячет отряд, прибывший из Республики наемников.
Фэйри замолчал, присел на корточки и сунул нос в тарелку мага.
— Баранина? Какой ужас…
— Хватит! — Пардьем грохнул кулаком по столу.
Лерсшвен состроил гримасу и оттолкнул тарелку:
— Вы ошиблись, друг мой. Он не стал обращаться к наемникам. Нет, он предпочел поискать помощь в другом месте. О, собственно говоря, речь идет не о вульгарной солдатне. Те, кого он нанял, отличаются особой сноровкой. И напрямую связаны со мной.
Лицо Пардьема потемнело, как будто нить разговора ускользнула от него.
— Вы удивлены? — воскликнул Лерсшвен. — Однако они стали заносчивыми после смерти этого распроклятого барона де Рошронда.
Наглое поведение фэйри пробудило гнев у меня в душе. Я уже хотел подняться, но Дезеад решительно накрыл мою руку своей.
— Не двигайтесь, — выдохнул он.
— О, я так неловок. — Лерсшвен наградил меня насмешливым взглядом. — Смерть подкралась внезапно, и нанесенная ей рана еще кровоточит…
— Как долго я должен сносить весь этот бред? — бросил я сквозь зубы.
— Недолго. — Теперь фэйри снова смотрел на затменника. — Я почти закончил.
— Как я понял, вы намекали на эльфов… — начал Пардьем, не сводя глаз с двух фэйри, по-прежнему ждавших у двери.
— Эльфы, а кто же еще. Разве я мог усомниться, что Мезюм, сей беспринципный дворянчик, обратится к этим грязным тварям?
Все хорошо знали об извечной вражде фэйри и эльфов. И если первые предпочли города, то последние любили леса и их непроходимые чащи, где они чувствовали себя в полной безопасности. Оба народа искренне и люто ненавидели друг друга…
— Только представьте себе, какое удачное совпадение! — заявил Лерсшвен, ненароком откидывая плащ и демонстрируя висящую у пояса рапиру[2]. — Я среагировал, как истинный фэйри, достойный слуга любого города.
2
Рапира (от