Эта странная игра в прятки продолжалась еще пару минут, а затем один из эльфов шагнул в круг света. Прежде всего, меня поразил рост незнакомца — вряд ли он превышал два локтя. Что касается одежды, то малыш-эльф облачился в доспехи, сплетенные из узловатых корней и веток — они скрывали все его тело. В одной руке страж школы держал посох, поблескивающий изумрудным светом, в другой — лист дуба.
На лице, обрамленном густыми рыжими волосами, читался страх, мешающийся с уважением. Эльф опустился на одно колено и склонил голову.
— Встань, друг мой, — сказал Пардьем, касаясь волос незнакомца, — и скажи мне, чем вызвано столь долгое ожидание…
Эльф поднялся, он был крайне серьезен:
— Тебя и твоих спутников сопровождает запах обитателей каменных пущ…
— Маги вольны выбирать любых союзников, как фэйри, так и эльфов, друг мой, — ответил затменник. — Фэйри следили за манором по моему указу.
— Там. — Эльф махнул рукой куда-то на север, — наши братья могли бы послужить тебе не хуже фэйри.
— Если бы они сочли нужным показаться на глаза. Я пытался разыскать эльфов, но они привыкли с недоверием относиться к людям. Барон де Рошронд был жесток с твоими соплеменниками.
— Это так. Однако ты сопровождаешь его сына.
— Мы уже говорили об этом. Он должен войти в Школу Ловцов Света.
— А ты?
— Я прошу приюта у твоего народа для себя и моего товарища. Мы будем ждать мессира Агона ровно шесть дней.
Эльф нахмурил брови.
— Все это время он не должен покидать стен школы, — сказал Пардьем, бросив быстрый взгляд в мою сторону, — а по истечению означенного срока он вернется к своим занятиям.
На лице эльфа отразилось величайшее изумление:
— Он не хочет учиться в Школе Ловцов Света?
— Нет, — ответил я за Пардьема. — Не хочу. Я принадлежу к ордену Наставников.
— Достойный выбор, мессир, — заметил эльф, стукнув посохом о землю. — Странники — мирные люди, они несут добро, а это прекрасно.
— Мой отец так не считал.
— Я знаю это не хуже вас. Охотясь с друзьями-баронами, ваш родитель убил одного из наших братьев.
— Мне очень жаль. — Мое сожаление было искренним.
— Друг мой! — вмешался затменник. — Не забывайте, этого мальчика ждут в школе.
Эльф поморщился, а затем после секундного колебания коснулся навершием посоха моей груди:
— Да будет так. Мы поговорим в другой раз… А сейчас ворота Школы Ловцов Света откроются для вас. Мы, эльфы, дозволяем мессиру Агону де Рошронду войти в обитель, охраняемую магией времен года.
Не успел маленький колдун закончить фразу, как произошло чудо. Онемевший от удивления, я смотрел, как золотая пыль закружила по песчаной равнине, словно снежные хлопья.
— Теперь ты можешь видеть окружающий мир нашими глазами, — сообщил эльф. — И можешь насладиться магией весны, увидеть Священную пыльцу.
Наконец из золотистой пыли соткалась сияющая паутина, захватившая часть близлежащих кустов и травы.
— Наслаждайтесь магией весны, мессир, — повторил эльф и взмахнул посохом, словно собирая паутину.
Она обняла его ноги, руки, оплела посох, после чего устремилась ко мне, и окутала мое тело плащом из света.
— Теперь повернитесь, — приказал эльф.
Я обернулся к морю и увидел, как Священная пыльца рассыпалась по поверхности воды, являя взору узкую насыпь, устремляющуюся к горизонту.
— Следуйте по этой насыпи, мессир Агон. Она приведет вас в Школу Ловцов Света, — сказал эльф и растворился в темноте. Пардьем и эшевен подошли попрощаться.
— Дальше вы пойдете без нас, — прошептал затменник. — Через шесть дней мы исчезнем из вашей жизни, позволив вам, мессир, жить, как заблагорассудится. И все же подумайте как следует, прежде чем принять решение. Многие молодые люди готовы на убийство, лишь бы получить шанс стать учеником Школы Ловцов Света.
Я не хотел больше с ним спорить. Маг задул фонарь и вместе с эшевеном растаял в ночи.
Пыльца льнула к телу, согревая его, но я не мог сдержать сердечную дрожь. Выверяя каждое движение, я подошел к обрыву. Тут начинались ступени лестницы, вырубленной в скалах. Лестница вела к насыпи. Яростные волны разбивались о сверкающий свод из Священной пыльцы, надежно защищающей песчаную дорогу. Очень осторожно я сделал несколько шагов и вступил под золотой свод. Меня встретила абсолютная тишина. Лишь едкий запах соли смог преодолеть магический барьер. Успокоившись, я двинулся вперед, тихо повторяя заповеди Наставничества.
Я не имел никакого представления, как много времени мне понадобится, чтобы добраться до школы. Но по мере того, как я удалялся от берега, мною овладевала безотчетная тревога. Я уже начал сожалеть об отсутствии Пардьема, вновь вернулось неприятное ощущение, странная горечь, с которой я впервые столкнулся, когда направлялся в Школу Наставников. Мне казалось, что я сирота, отдавшийся на волю судьбы.