— А наши ученики носят. И это отнюдь не парадное оружие. Но как хотите, не стану настаивать.
— И правильно, — сказал я, выходя из комнаты.
Мы спустились на первый этаж, где по-прежнему горели свечи.
— Разве утро еще не наступило? — удивился я.
— Наступило. Но Школа Ловцов Света живет в вечном сумраке. Все дело в деревьях, Агон. Они ловят свет и поглощают его.
Несмотря на ночные кошмары, я неплохо отдохнул. И если накануне вечером я отказался разбираться в странностях школы, в которую меня занесла судьба, то этим утром не мог отрицать, что рассказы Арлекина разожгли во мне любопытство. Тем не менее я не желал расспрашивать собеседника. Мне не терпелось встретиться с этими загадочными психолунниками, чтобы обговорить с ними условия моего пребывания в школе и объяснить, почему я так спешу уехать.
Я проглотил завтрак, состоящий из фруктов, и распрощался с Арлекином. На пороге пансиона я отметил, что время как бы остановились. Тьма, окутавшая школу, никуда не исчезла. И хотя на небе появилось призрачное солнце, его лучи не проникали сквозь сумеречную вуаль, накинутую на Школу Ловцов Света.
На улице, разбившись на группы, о чем-то оживленно беседовали школяры в темных одеждах.
Я двинулся по направлению к Дереву, господствовавшему над местностью. Никогда ранее расстояние в полулье не казалось таким длинным. Мое появление вызвало волнение в рядах собравшихся. Некоторые юноши замолчали, другие принялись перешептываться, но все без исключения провожали меня взглядом до тех пор, пока я не скрылся за углом последнего здания. Эта «прогулка» открыла мне еще одну странность школы: кожа всех учеников была пепельно-серой, а длинные волосы совершенно белыми. Неужели это черные деревья так изменяли людей? Что имел в виду Арлекин, когда говорил, что деревья улавливают и уничтожают свет?
Ускользнув от взглядов, буравящих затылок, я облегченно вздохнул. Мыслеторий, расположенный справа от Дерева, напоминал каменный цилиндр. Четырехэтажное здание без окон, вход занавешен черной бархатной портьерой. Я отодвинул портьеру и оказался в зале, где, сидя или стоя, над чем-то трудились десять психолунников. Некоторые мужчины расположились за высокими столиками из красного дерева, напоминающими аналои, поставленными в круг. Большую часть стен занимали стеллажи с книгами. Для освещения свитков психолунники использовали удивительные очки, оправы которых покрывали люминесцентные жемчужины.
— Я Агон де Рошронд, — представился я, отпуская портьеру.
Ученые мужи подняли глаза, а один из них вышел из-за столика и направился ко мне навстречу.
— Мы ждали вас, — улыбнулся он. — Меня зовут Элиос.
Он был облачен в тогу из грубой белой шерсти, подпоясанную кожаным шнуром. Элиос ласково смотрел на меня серо-зелеными глазами, выделяющимися на круглом морщинистом лице.
— Не будем мешать моим собратьям работать, — предложил психолунник и, взяв меня под руку, повлек к лестнице, ведущей наверх.
Я последовал за моим новым знакомым и очутился на террасе, венчающей Мыслеторий.
— Здесь мы ужинаем, — сообщил мой спутник. — Давайте присядем.
На террасе с мозаичным полом из черной и белой плитки красовался огромный стол. Психолунник направился к скамье из светлого дерева.
— Отсюда открывается восхитительный вид, вы не находите? — сказал он и указал на ветви Дерева, колышущиеся всего в нескольких локтях от балюстрады террасы.
Сейчас мы находились как раз напротив башни, встроенной в массивный ствол.
— Видите вот это стрельчатое окно? Следите за моим пальцем.
— С цветными стеклами?
— Да, именно это. Там живет наш лорд-ректор.
Элиос прикрыл на мгновение глаза, а затем повернул лицо ко мне.
— Вы правильно сделали, что приехали. Ваш случай нас несколько озадачил.
— Полагаю, что речь идет о недоразумении. Я никому не хочу доставлять беспокойство.
— Однако теперь об этом уже поздно говорить.
— Но почему? Разве я не могу провести все эти шесть дней, не выходя из пансиона?
— Нет, я бы не советовал вам этого делать. Наши ученики неверно истолкуют ваши поступки.
— Но это глупо! — вспылил я. — Ректор мог бы вмешаться.
— Вы не совсем понимаете суть проблемы. Ваш отец попросил нас дать вам достойное образование, по крайней мере попробовать. Он поведал нам вашу историю, то, как вы отказались от титула и земель, предпочтя власти Школу Наставничества и жизнь Странника. Это ваш выбор, и я его бесконечно уважаю. Однако наша школа не открывает свои тайны первому встречному. Любой, кто попал в эти стены и прикоснулся к сокровенным знаниям, следует по этому пути до конца.