Совершенно растерянный, Джецца утер пот, заливающий лоб, и вздрогнул, когда Яссина прижалась к нему и с неожиданной силой дернула за рукав:
— Пусть тебя огры сожрут, соберись наконец!
Вор, словно загипнотизированный, уставился на подругу. Та сделала вид, что хочет поцеловать спутника и безжалостно укусила его за губу. Джецца грубо отпихнул женщину, но боль сделала свое дело. У него по подбородку струилась кровь, когда он кивнул красавице.
— У нас все получится, — пробормотал он. — Я намерен… мы сделаем это. Дай-ка мне твой кубок.
Джецца одним махом опрокинул кубок, вытер ладонью рот, схватил молодую женщину за руку и решительным шагом направился к пристани.
Двойник, прищурив глаза, наблюдал за этой парой до тех пор, пока она не затерялась среди гостей. Собственный «маскарадный» костюм бесил фэйри, плюс к этому, согласно выбранной роли, он был вынужден поддерживать изнуряющую беседу с теми, кто подошел поздороваться с ним. Обосновавшись на самой высокой террасе центрального дворца, предводитель воров пользовался каждым мгновением одиночества, чтобы проследить за перемещениями наемников и кехитской стражи.
Безопасность банкета обеспечивало не менее двадцати пяти минотавров. Истинные профессионалы, они вызывали невольное восхищение и заставляли жалеть о том, что он, Двойник Маспалио, не располагает подобным войском, которое существенно облегчило бы его задачу. Минотавры ни на секунду не покидали своих постов, перемещались лишь парами, готовые вмешаться при малейшем намеке на возникновение нежелательного инцидента.
Время играло на руку новоявленному Принцу. Жара и вино делали атмосферу праздника весьма напряженной, наемники уже были вынуждены постоянно врезаться в толпу, чтобы остудить умы особо рьяных буянов. Лже-Маспалио задумал обезвредить командира «Шпоры». Этот исполин со сточенными рогами и острой седой бородкой, одетый лишь в легкую кольчугу, не шевелился с самого начала вечера. Расположившись над главными воротами, он внимательно наблюдал за гостями, переступавшими порог касбы, и лишь иногда подавал какие-то знаки тому или иному солдату. Два раза Двойнику даже показалось, что он встретился взглядом с минотавром. Его следует опасаться.
Однако не могла не радовать беззаботность кехитской стражи: Манелфи легко возьмет заложников, прежде чем эти увальни сообразят, что происходит.
Стражники — как и все остальные гости — ничего не подозревали и даже представить себе не могли, что кто-то осмелится напасть на посольство.
Последние редкие гондолы скользили по каналу, торопясь доставить во дворец опоздавших. Тем временем набоб и его свита расположились у фонтана, куда уже стекались придворные и любопытные приглашенные.
Скоро придет время действовать.
Два крошечных создания удвоили свои усилия; опьяненные успехом, они бок о бок вгрызались в горячую и влажную землю Абима. Они скользили в вязких слоях оникса, отделяющих Межбрежье от поверхности, натыкались на руины былых времен и огибали их, обнюхивали еще теплые следы Пламенеющих — скелеты Темных Писцов, которые сумели добраться до Высших Дьяволов, чтобы заложить сами основы заклинания демонов. Ящерицы семенили вдоль мрачных стен подземных пещер и галерей, проникали в крипты, заполненные робкими тенями. Иногда они задерживались у потолочных балок Металлического зала и вздрагивали, подчиняясь ритму монотонных песнопений, долетавших из самой глубины Бездны.
Их стремительный бег ускорился. Они потеряли массу драгоценного времени, прислушиваясь к эху вожделенной вибрации. Иногда саланистрам чудилось, что их добыча находится одновременно в двух совершенно разных местах. Поэтому они действовали нерешительно, колебались, неоднократно поворачивали назад по собственным следам, не в состоянии понять эту аномалию. Создания терлись мордочками в непроглядной темноте подземелий, решая, не стоит ли им разделиться. Но ни одна ящерка не осмелилась проявить инициативу. И вот теперь оба источника вибрации сошлись в одном месте, снова стали единым целым. Саланистры были готовы выйти на поверхность земли, чтобы схватить добычу. Надо предупредить хозяина, сказать ему, что охота скоро закончится. Камень трещал вокруг них, превращался в крошку, по мере того как они набирали скорость.
Я вытер перепачканный рот и со вздохом удовлетворения опустошил десятый рог с миндальной массой, ароматизированной флердоранжем — от таких яств не отказываются, тем более что рядом со мной уже материализовался расторопный слуга, готовый наполнить мой опустевший бокал.