Первыми опомнились жители Прибрежных районов, они сгруппировались, чтобы проложить дорогу в толпе и помочь своему послу покинуть касбу. Набоб поднял руку, как будто бы хотел удержать старика и черную фею. Но затем его рука безвольно упала. Теперь каждая делегация спешно собирала своих сторонников, чтобы принять согласованное решение. Представители Дворца Стали решительно взобрались на помост, чтобы потребовать от хозяина объяснений происходящего.
— Прошу вас, друзья мои, соблюдайте спокойствие, — повторял Каэзарим. — Произошло ужасное недоразумение…
Угрозы сыпались со всех сторон, и охрана, обеспокоенная паникой, царившей в первых рядах гостей, попросила у своего господина разрешения отвести его в надежное укрытие. Набоб испустил короткий стон, заметив, что в тени касбы некоторые приглашенные принялись заклинать демонов, чтобы те дали им необходимые объяснения. Появились первые Алые, которых тут же окружили перепуганные люди.
Внезапно Каэзарим увидел знакомое лицо: это был дражайший Патъяха, который сумел проскользнуть мимо личной охраны набоба, и сейчас стоял рядом, как-то странно, почти угрожающе, глядя на кехита. Обманутый лифанским костюмом, который его старинный друг имел привычку надевать по большим праздникам, посол слишком поздно сообразил, что эльф вовсе не является тем, кем должен был бы быть.
Двойник действовал быстро. Он молниеносно приставил кинжал к шее посла и вынудил того подняться. Паника, царившая вокруг, отвлекла внимание от маневра лже-Маспалио, и так продолжалось до тех пор, пока супруга Каэзарима, находящаяся в некотором отдалении, не испустила пронзительный вопль.
— В сторону! — распорядился Двойник, толкая дипломата перед собой.
Теперь, когда оружие упиралось набобу в спину, фэйри торопился отступить в глубь сада, где, как он надеялся, его ждало подкрепление. Лже-Маспалио потребовал, чтобы стража положила сабли на землю. Его заложник звонким голосом повторил приказание. Кехиты подчинились и один за другим покинули помост.
Эльф сбросил маску, и теперь каждый гость шептал имя Маспалио.
Мне не хватило одного удара сердца, чтобы захлопнуть створку ворот. Задвижка лязгнула в пустоте, Манелфи с силой пнул створку, которая стукнула меня по лицу. Я рухнул назад, из носа текла кровь. Вор остановился на пороге и изумленно уставился на трупы своих товарищей. Затем он перевел взгляд на лезвие сабли, красное от крови, на обезглавленное тело кехита у меня за спиной.
— Этот мерзавец убил их обоих, — выплюнул Манелфи. — А ты прикончил его, Принц. Отлично.
Остальные воры прорвались в посольстве и сгрудились вокруг нас.
— Какие будут приказания, Принц? — спросил Манелфи.
— Приказания…
Оглушенный ударом, я никак не мог опомниться. Над стенами касбы засиял яркий золотистый свет. Лацци запустил эргастул.
— Ждите меня здесь, — прошептал я. — Я скоро вернусь.
Манелфи выглядел удивленным, но кивнул в знак согласия и велел своему отряду рассыпаться вдоль стен двора. Я же тотчас устремился к покоям набоба. Кажется, у меня открылось второе дыхание, и я словно вихрь домчался до галереи, где оставил в обществе наемника верного Джечети.
Увидев мою разбитую физиономию, минотавр догадался, что происходит нечто странное. Он схватил секиру и широко раздвинул ноги, готовясь к атаке.
— Воры, — выпалил я. — Огромный отряд, там, в квадратном дворе, прямо позади дворца.
Стражник наградил меня взглядом, преисполненным сомнения, и встряхнул Джечети:
— Идите передо мной. Посмотрим, что там творится.
Минотавр отвел нас на первый этаж и кликнул товарища. Несколько секунд они о чем-то шептались, и в итоге второй солдат ушел, чтобы позвать подкрепление, а первый наемник не спускал с нас глаз. Когда второй стражник вернулся, за ним топали по пятам десять минотавров. В каждом по шесть локтей росту — металлические латы, блестящие заточенные рога, в руках секиры.
Они произвели на меня неизгладимое впечатление, поэтому я постарался не попадаться им на пути и держал руки на виду, чтобы солдаты чего не подумали. Наш страж отпустил нас и присоединился к товарищам.
— Сматываемся, — предложил я другу, когда отряд наемников скрылся за углом. Не имело никакого смысла оставаться на месте.