Иногда к нему приходила кошка. Дымчатая, с густой длиной шерстью. Устроившись у каменного основания, она неторопливо умывалась, а после слегка прикрывала ярко-зеленые глаза и смотрела вдаль, на ряды тронутых временем и природой надгробий.
В этот раз она пришла с вестью. Прыгнула на колено ангела, покрутилась, внимательно посмотрела по сторонам, изрекла:
— Сегодня ночью было совершено убийство.
Ангел удивился. Не тому, что кошка заговорила, в этом-то ничего странного нет. Однако сколько он помнил здешний погост, тот всегда был спокоен и чист. Не ошивались темные люди, не сводили счеты с жизнью, не проклинали соперниц, любимых, врагов. Привидения не покидали мир единственно из желания немного задержаться, ведя себя при этом крайне пристойно.
— Какое убийство? — спросил ангел. — Где?
— У фамильного склепа с вороном на коньке, — ответила кошка. — Появился новый холмик, а в нем — свежий покойник.
— А что же следы? — крылатый отчего-то вспомнил недавно прочитанный детектив, где расследовалось чрезвычайно сложное преступление с полным отсутствием улик. Только благодаря случайной подозрительной детали дело удалось распутать.
— Полно следов, человечьих, — кошка повела ушами. — Одного человека. Пойдем, покажу, — пушистая спрыгнула наземь, обернулась. Ангел встал с камня, расправил затекшие крылья.
Они пришли к фамильному захоронению, о котором говорила кошка. Ворон крутился под порывами осеннего ветра, который со скуки не знал, чем себя занять. Заметив гостей, ветер бросился к дымчатому зверьку, вздыбил шерстку, взметнулся по длинным перьям крылатого и, взъерошив темные волосы, забрался под одежду, где свернулся на груди прохладным комком. Ангел поплотнее запахнул ворот черной рубашки, неприятно поежившись.
Свежий холмик выделялся посреди аккуратного ровного газона. С одной стороны к нему вели три пары следов сошедшего с тропы человека. Ангел присел возле них, коснулся пальцами грунта.
— Не видно, чтобы сюда кого-то тащили. Или несли, а положили после.
— Выглядит так, словно некто подошел вплотную к яме, и тело там уже лежало, — вторила кошка. — Нет никаких объяснений, как оно попало туда.
Они исходили все кладбище вдоль и поперек, больше ничего примечательного не обнаружили.
Убийство повторилось на следующую ночь, на другую, на третью. Пропадали люди, полиция ничем помочь не могла. Смотритель по три раза в день обходил вверенную территорию. Безрезультатно: новые могилы никто не видел. Они не бросались в глаза, мимо них шли, будто их не существовало.
Когда подошла к концу неделя, ангел сказал кошке, которая навещала его теперь каждый вечер:
— Как думаешь, рассказать о могилах смотрителю? Я смогу ненадолго принять видимый облик.
— Он человек, а люди не видят свежих могил, — качнула усатой головой мохнатая. — Боюсь, нам с тобой и выяснять, кто тут замешан. Ты видишь, люди не справились.
— Тогда разделимся и будем осматривать территорию сами, — согласился чернокрылый. — Заметишь что странное — позови.
На том и решили.
Полиция наконец связала исчезновения с кладбищем. Днем прежде умиротворенное место кишело криминалистами. Уже и сам ангел желал раскрыть это дело как можно скорее: тяжело приходится хранителю покоя там, где покоя не осталось в помине. Разве что ночью тишина возвращалась. Люди сторонились погоста, в страхе гадая, что за напасть свалилась на тихое мирное место, так что скоро не осталось никого, кроме несгибаемого смотрителя, посменных полицейских, ангела, кошки да привидений.
К концу второй недели им повезло чуть больше. Крылатый заканчивал обход, когда услышал крик. Почти сразу по тропинке примчалась кошка, тараща зеленые глаза, от волнения бьющая себя хвостом по бокам:
— Там, возле старого дуба!
Они ринулись в глубь кладбища так быстро, как могли, но все равно опоздали. Только успели увидеть, как тонкие женские руки, торча из свежего холмика, собирают вокруг себя последние комья земли и затем исчезают, а в двух шагах с каменной скамьи наблюдает сгусток непроглядного нечто, который, почуяв стражей покоя, поднялся и исчез.