– Невозможно, мадам. Вонарские законы запрещают мне.
– Ваша неподкупность вне подозрений. Не тревожьтесь, протектор, - успокоила гочалла Ксандунисса. - Всего лишь сувенир, не обладающий материальной ценностью. - Преодолев легкое сопротивление, она вложила подарок в его руку.
Во Трунир присмотрелся. На его ладони лежали пара бесцветных осколков мрамора, щепка лакированного дерева и кусок штукатурки. Протектор нахмурился:
– Что это?
– УудПрай,- ответила гочалла.- Я вручаю вам осколки дворца УудПрай. Не смущайтесь принять их, протектор - у нас их в достатке, и каждый новый день приносит новые разрушения. Когда от прекраснейшего дворца Авескии останется лишь фундамент, эти сувениры могут превратиться в редкостный исторический курьез и приобретут некоторую ценность. Однако пока еще в них нет недостатка.
– Очень мило. Мадам, я понимаю вашу мысль.- Во Трунир бережно положил обломки на стол. - Я понимаю ваши заботы и как всегда, предлагаю вам самое искреннее сочувствие.
– Ваше сочувствие, искреннее или нет, совершенно бесполезно для меня. Я требую практической помощи.- Она говорила как королева с одним из своих подданных.
– Мы уже обсуждали это, и не раз, мадам. Уверен, я ясно выразил позицию Вонара в этом вопросе.
– Позиция Вонара должна измениться.
– Невозможно!
– Она изменится! - негодование прорвалось наружу, и гочалла помедлила, овладевая собой. - Я объясню, и вы поймете, почему это необходимо.
– Мадам, совершенно бесполезно…
– Молчание. Вы меня выслушаете и на этот раз поймете. - Гочалла глубоко вздохнула и заговорила уже спокойно: - Постарайтесь, если вы на это способны, вообразить наше существование в УудПрае. Великий дворец моих предков, древность которого теряется в веках, величие которого не поддается описанию, одно из чудес света - превращается в руины. Крыша протекает и грозит обрушиться. Стены растрескались. Дождевая вода проникает в здание, и там царит вечная сырость. Плесень и гниль разрушают ковры, гобелены, статуи и священные изображения. Червь точит мебель, жучки изгрызли резьбу, а коридоры стали жилищем летучих мышей. Веками собиравшиеся сокровища гибнут, все рассыпается в прах, все приходит в жалкое состояние. Нищета, в которую впадает УудПрай,- позор для всего Кандерула. Позор, что его гочалла и гочанна вынуждены прозябать в нищете. И вина за этот позор лежит единственно на вонарских властях. Вонар лишил нас доходов. Вонар незаконно отменил подати, полагавшиеся нашей семье, Вонар нарушил свои обещания, приведя касту Лучезарных к ничтожеству и нищете. По справедливости, Вонар и должен теперь исправить содеянное. Вы обеспечите нам средства, достаточные для восстановления и содержания дворца. Это лишь ничтожная часть вашего долга, но я устала и готова довольствоваться малым. Итак, я объяснила очень спокойно и ясно, и вы, несомненно, осознали свою ответственность.
– Гочалла, - во Трунир испустил тяжкий вздох. - Не в первый раз вы высказываетесь, как вы изволили выразиться, с полной ясностью. Однако вы отказываетесь принять во внимание некоторые обстоятельства. Я уже устал объяснять, как и второй секретарь Шивокс…
Гочалла кинула на Шивокса полный отвращения взгляд:
– Эта змея в личине свиньи! Я отказываюсь иметь с ним дело.
– Однако подобные прошения должны направляться именно через второго секретаря…
– Прошения! Что же я - покорная просительница, молящая о вашем внимании? Разве я не гочалла, требующая того, что принадлежит мне по праву?
– Матушка, - чуть слышно предостерегла гочанна Джатонди.
– Никто вам ничего не должен, мадам, - вмешался второй секретарь Шивокс. - Ни единого цинну. Как вбить это вам в голову? Ладно, слушайте внимательно, объясняю еще раз. Республика Вонар никогда не обещала вам никакой «дани». Была назначена пенсия, и очень щедрая, вашему дяде, гочаллону Рузиру, и его прямым наследникам. Рузир, известный гуляка, спустил состояние вашего семейства в игорных домах. После его безвременной кончины титул перешел к младшему брату гочаллона, вашему отцу, мадам, но сундуки были пусты. Поскольку он не оставил прямых наследников, пенсионные выплаты были прекращены. С начала и до конца Вонар соблюдал условия соглашения, и вы ни в чем не можете нас упрекнуть. Ну что, гочалла, теперь поняла?
– Что там бормочет на своем обезьяньем наречии эта надушенная ядовитая свинья? - спросила гочалла. - Я не слышу его. - Она обратилась прямо к во Труниру: - Моему родичу гочаллону Рузиру были обещаны определенные суммы. Мы, я и Рузир, принадлежим к одному роду - одна кровь, одна плоть. Если бы после него остались долги, я должна была бы уплатить их. И наоборот: то, что должны ему, наследуется мною. Кто в здравом уме усомнится в столь простом и очевидном деле?
– Нечего и пытаться говорить с этой женщиной.- Шивокс неприязненно покачал головой.
– Наши законы и обычаи сильно различаются, мадам. - Во Трунир едва скрывал нетерпение, однако владел собой достаточно, чтобы сохранять вежливый тон.- Вам это может показаться несправедливым, но придется признать тот факт, что с нашей точки зрения мы честно и полностью исполнили свои обязательства. Однако если вы действительно нуждаетесь, я посоветовал бы вам обратиться за помощью в специальные службы…
– Обратиться за помощью! Специальные службы! - Самообладание гочаллы иссякло, и она вспыхнула, как пламя, в которое подбросили сухого хвороста. - Нестерпимое оскорбление! Вы предлагаете милостыню - мне! Мне!
– Матушка, прошу вас, - тихо умоляла гочанна. - Вы обещали, вспомните, вы обещали…
– Я обещала быть терпеливой, гочанна, но я не обещала сносить гнусные оскорбления!