– Это не ново.
– Э, в этот раз есть доказательства, вот все и поверили.
– Какие же это доказательства?
– Вареные купальщики, - буднично пояснил Зеленушка. - В пруду РешДур вода засветилась и вскипела как суп. А паломники, которые там омывались, все и сварились.
– Чепуха.
– Как он много знает, хоть и лежит здесь целые дни носом к верху.
– Но ведь этого не может быть!
– Это ты так говоришь! А как же все видели? Сотни глаз видели!
– Массовая истерия.
– Это еще что за штука?
– Им почудилось, - пояснил Ренилл.
– Всем сразу? - усмехнулся Зеленушка. - Все ошибаются, и только укушенный ящеркой Высокочтимый знает правду?
– То, что ты описываешь, невозможно.
– Для богов нет ничего невозможного!
– Предположим, это верно. - Та тварь под ДжиПайндру! Это и есть бог? - Но если боги гневаются на вонарцев, к чему кипятить авескийских паломников? Разве это разумно? Почему бы не обратить свой гнев прямо на вонарскую резиденцию?
– Кто постигнет пути богов? - продекламировал Зеленушка.
– Это не ответ.
– Аон-отец желает получить от авескийцев доказательства их веры. Мы должны оправдаться перед ним. Так говорят Сыны.- Мальчик запнулся.- Вот только, ты не скажешь…
– Что сказать?
– Что значит «оправдаться»?
– У этого слова несколько значений. В данном случае, я думаю, оно означает, что Сыны требуют от жителей ЗуЛайсы доказать Аону-отцу, что у него есть причины пока не давить их как гусениц.
– Это нечестно!
– Кто постигнет пути богов! - процитировал Ренилл. - Успокойся, Зеленушка. Может, жрецы ошибаются, а может, я ошибаюсь. Вот выучишься, сам решишь. А пока вернемся к алфавиту. Только сперва… у меня опять в горле пересохло.
– Больно уж ты много говоришь. Держи. - Зеленушка протянул ему бутыль с водой.
Ренилл пил спокойно. Ни к чему ограничивать себя, когда Зеленушка всегда готов принести еще. Вода была тепловата и мутновата, но в разгар жаркого времени года и то хорошо. Однако не успел он сделать и нескольких глотков, как уши резанул торжествующий вопль:
– Я фидел! Фидел, фто ты фделал!
Они не заметили подкравшегося к ним Слизняшки. Теперь толстяк стоял под навесом и обвиняюще тыкал в них пухлым пальчиком.
Ренилл с Зеленушкой встревожено переглянулись.
– Ты даеф воду вападному Бевымянному! Ну погоди, Веленуфка!
– Посмей только донести, жирный, я тебе шею сверну, - серьезно пообещал Зеленушка.
– Не ифпугаеф!
– Скажи только слово!
– Не подфоди ко мне. Маме фкажу!
– А знаешь ты, каково это, когда тебя жарят заживо? Ме-едленно, Слизняшка!
– Мама! МАМА! - Слизняшка, завывая, обратился в бегство.
– Этого я и боялся, - вздохнул Ренилл. - Из-за меня ты нажил беду от Шишки.
– Тьфу, кто боится эту каргу! - Зеленушка храбрился, но не мог скрыть тревоги.
– Она может сильно испортить тебе жизнь.
– Плевать на нее! Очень испугался!
– А вот я боюсь. Пора мне уходить.
– Ты еще не можешь уйти. Слишком слаб, на ногах-то не стоишь, где там ходить.
– Если надо, устою.
– И вовсе не надо. Еще слишком рано! И я еще не научился читать.
– Почти научился.
– Почти не считается! Не уходи! Я не отпущу! - Зеленушка скрестил руки на груди.- Слыхал? Я тебя не отпущу.
– Отпустишь. Послушай, твоему обучению и так конец. Шишка больше и близко не подпустит тебя ко мне…
– Ей со мной не справиться!
– Отлично справиться. Мы оба это понимаем. Но вот что я тебе скажу: читать ты будешь. Я об этом позабочусь. Сам вернусь, когда смогу, или пришлю вместо себя кого-нибудь, кто закончит мою работу.
– Сказки рассказываешь!
– В эту можешь поверить. А теперь помоги мне встать.
– Сам вставай! И куда же ты собрался?
– Подальше отсюда!
– Ну давай, давай… Жрецы с вивурами поджидают тебя на улице за оградой. Уже много дней там околачиваются. Увидят - и тебе конец. Лучше оставайся здесь и научи меня читать.
– Ты мне не врешь?
– Разве я посмел бы врать Высокочтимому?
– Послушай, Зеленушка… - Ренилл осекся, заметив надвигающуюся на них Шишку, мрачную, как грозовая туча. За ней, пыхтя, поспевал Слизняшка.
– Ах, наш Зеленушка никого не слушает! - Шишка, как видно, подслушала последние слова и оскалила зубы в усмешке. - Зачем ему слушать, он и так умный. Только иногда делает ошибки. Он безобразничает у меня за спиной. Он не слушается, он лжет, он все делает наперекор. Это все ошибки.
– Он наввал меня: «вырный»,- наябедничал Слизняшка. - Он фказал, фто убьет меня, мама!
– Еще одна ошибка, мой милый. И большая!
– Ты только грозишься! - дерзко крикнул Зеленушка.
– Опять ошибка. Самая большая. - Шишка с размаху запустила в голову мальчика камнем, спрятанным до того в кармане.
Зеленушка как раз начал вставать, и булыжник ударил его прямо в грудь. Он покачнулся, но удержался на ногах и не проронил ни звука, только побледнел так, что было заметно даже сквозь бронзовый загар.
Шишка мгновенно подскочила к нему и сбила с ног ударом кулака в лицо.
– Ну, так кто только грозится? - спросила она. Ответа не было.
– Как, неужели прикусил язычок? Ну-ка, вставай! Зеленушка лежал, не двигаясь. Шишка пнула его ногой.
– Прекрати, - сказал ей Ренилл. Шишка в удивлении повернулась к нему.
– Ему полезно, - объяснила она. - Научится себя вести.
– Тем не менее, прекрати.
– Почему? - Она, казалось, искренне недоумевала.
– Потому что я прошу.
– Тебя это не касается! - Женщина начала злиться. - Никто тебя не просил вмешиваться.
– Но я вмешиваюсь. Оставь мальчика в покое, не то…
– Что «не то»? Что ты сделаешь? Гнилые объедки ящериц, ты даже встать не можешь. Ну, что ты сделаешь?
– Сообщу вонарским властям, что ты моришь голодом и избиваешь доверенных тебе детей. Закон, знаешь ли, запрещает так обращаться с детьми.
– Ну и что? - Шишка небрежно махнула рукой. - Думаешь, вонарским властям есть дело до того, что творится здесь, у Безымянных? Кому до нас дело!? Давай, доноси, сколько влезет!
Она, конечно, была совершенно права. Этим ее не запугаешь, подумал Ренилл.
– Я сообщу им, - добавил он, поразмыслив, - что вы с муженьком занимаетесь воровством и вымогательством. Уверяю тебя, это заинтересует власти.
– А доказательства-то где, а?
– Я могу пересказать содержание украденных вами писем. И мое слово тоже кое-чего стоит.
– Неблагодарный! - взорвалась женщина. - Бездушный и неблагодарный иноземец! Вот как ты платишь мне за спасение жизни!
Во время этой перепалки Зеленушка лежал неподвижно и молча, собираясь с силами. Теперь, немного придя в себя, он вскочил на ноги.
– Мама! - всполошился Слизняшка. - МАМА!
– Под задней изгородью большая дыра, - быстро шепнул Рениллу Зеленушка и бросился бежать. Шишка попыталась схватить его, но поймала только воздух. Мальчик мгновенно скрылся из виду.
– Не видать тебе больше еды! - крикнула ему вслед Шишка. Ответа не было, и ее внимание вновь обратилось на Ренилла. - И тебе тоже! Некому тебя больше кормить да поить. Ссохнешься, как изюмина. Если не станешь нам читать. Решай поскорее, Высокочтимый… пока еще голос не потерял.
– Я извещу…
– Никого ты не известишь. Я этого не допущу, понял? Я сумею защитить себя и Слизняшку. Ради этого я на все пойду. Подумай об этом.
Ренилл подумал. Будущее казалось непривлекательным. Эта женщина, помешанная на своем сыночке, способна на все.
– Мне стыдно за Высокочтимого! - Шишка вновь обрела достоинство. - Он попрал мое гостеприимство. Ему решать, чем загладить вину. Пока он не исправится, может валяться здесь, в собственных испражнениях. Он заслуживает этого, потому что он не что иное как…
– Неблагодавный! - вякнул Слизняшка.
– Правильно. Идем, моя радость.
Мать и сын, взявшись за руки, вышли из-под навеса.
Ренилл остался лежать, глядя им вслед. Чадолюбивая хищница достаточно прозрачно намекала на убийство, и ему не хотелось оставаться в ее жилище еще на одну ночь. К счастью, в этом и не было необходимости. Он уже достаточно оправился, чтобы стоять на ногах и кое-как передвигаться. Как отсюда выбраться? Правду ли сказал Зеленушка о поджидающих за калиткой вивури? Скорее всего, правду. Иначе зачем рассказывать о дыре под забором. Запасной выход? Как только стемнеет, Ренилл должен найти его. Лучше уйти не прощаясь, чтобы не тревожить Шишку.