- Боюсь, об этом я сейчас очень жалею, но, увы, уже не могу вернуться...
- Вы люди такие странные. Сначала делаете что-то, а потом сожалеете. Мы, олог-нуи, сначала сожалеем а потом делаем. Мне тоже иногда бывает одиноко, но я ничуть не сожалею, что остался один. Привязанности к другим лишь делают нас слабее. А когда ты один, ты понимаешь, что тебе нечего терять. Ты можешь пережить любые невзгоды. Не боишься, что твои дети могут попасть в беду, что жену могут убить в один прекрасный день...
- Вы потеряли свою семью? - спросила Алавин.
- Нет - ответил великан - У меня её никогда и не было. Но помню, когда-то в нашей деревне жил один человек, он приехал откуда-то с севера. Его жена собирала травы и делала из них разные отвары и зелья. Они счастливо жили вместе, но в один день, когда его жена пошла в лес за травами её загрызли волки. Муж убивался горем, ходил по деревне, словно сам не свой. Топил свои слёзы в огненной воде. А через неделю не выдержал и повесился. Никто не понимал, почему он это сделал, но он иногда говорил, что не может жить без неё. Он просто не выдержал...Я вот, никогда не знал, что такое - эта ваша любовь, семья... Поэтому мне и легче. Я знаю, что когда умру, никто не будет печалиться у моей могилы, никто не будет пытаться сделать что-то с собой из-за меня... Я бы не хотел, чтобы из-за меня кто-то так ушёл из жизни.
После рассказа Гронка Алавин вновь стало горько. Она вспомнила доброго и храброго Левилиса и его слова, которые она сохранила навсегда в своём сердце. Левилис говорил: «В жизни есть много вещей, к которым стоит стремиться. И это не богатства и слава, а в первую очередь самоотверженность. Желание делать добро, не думая о том, что о тебе могут подумать остальные. Не тот герой, кто борется со своими врагами ради славы и известности, а тот который делает это бескорыстно не жалея самого себя. Он не боится боли, ему лишь важно то, что чувствуют другие. Перед тем, как совершить что-то мы должны задуматься, прежде всего, не причиним ли мы боль нашим близким» Наступило новое утро. Алавин попрощалась с Гронком и вновь отправилась в путь. Через день она, наконец, достигла Балиера и переправилась через него. Теперь она ступала по землям Южного Мортенвальда. С каждым днём на сердце становилось всё тяжелей. Всё чаще она вспоминала Левилиса и плакала каждую ночь. Со временем её боль не утихала, а становилась ещё сильнее. Казалось, что сердце вот-вот готово было разорваться на куски. Боль и отчаяние вскоре завели её в Даменморс. От устрашающей обстановки становилось страшно. Кроны деревьев не пропускали солнечный свет. Целый день Алавин бродила по Даменморсу, её силы были на исходе. Надежда пропала. Всё что хотела Алавин, просто умереть и избавиться от своих страданий. И вот когда казалось лес почти погубил беззащитное Дитя Света меж деревьев показались тусклые огоньки. Алавин пошла на свет и вышла к золотым деревьям, на которых горели яркие эльфийские светильники. Алавин поняла, что вышла к поселению твайтлов. Её встретила девушка-эльф.
- О, Энуил что с вами? - сказала она, увидев потрепанную и измученную девушку.
Алавин едва могла удержаться на ногах и в последний момент упала в обморок от усталости. Твайтлы выходили её и накормили. Девушка, которая её нашла, приютила Алавин у себя. Её звали Фиреналь. Она была очень добра к Алавин. Также она рассказала, что почти все мужчины их племени ушли на войну. Она показала Алавин всё в поселении. В один из дней Алавин узнала, что одна из эльфиек рожает. Всеми силами женщины помогали ей в её доме. Из дома доносились крики. Алавин стояла снаружи. И вот из дома вышел твайтл с печальным лицом.
- Что случилось? - спросила Алавин.
- Ребёнок родился мёртвым - печально произнёс эльф - Ах, если бы Энуил мог услышать мольбы матери. Они так ждали этого ребёнка. Это настоящее горе для их семьи...
Алавин зашла в дом и увидела, как женщина держит на руках мёртвого младенца.
- За что же нам это горе - плакала она - мы так ждали тебя. Наш лучик солнца во тьме умер. Наша единственная надежда...
Алавин не могла слышать плачь убитой горем матери. По её щеке скатилась слеза. Словно тысячи мелких иголок кололи её сердце. Словно это она сама потеряла ребёнка. И тогда Алавин приложила руку к голове ребёнка:
- Услышь меня душа, что потерялась во Тьме. Вернись к Свету. Пусть часть Света, данная мне, перейдёт ему. Пусть эта частичка даст ему жизнь и вернёт его душу в бездыханное тело. Я даю частичку своего Света этому ребёнку.
И тут всё озарилось ярким белым светом. А когда свет угас, все услышали плач ребёнка.
- Во имя Света! Он ожил! - воскликнула радостная мать.
И все припали к чудному младенцу. А Алавин растворилась во мраке Даменморса. Все пытались найти её, но она исчезла. Мать прижала к груди ребёнка и тихо прошептала в надежде на то, что её слова донесутся: