— Вот как? — бросив на меня взгляд, ответил парень, — Шум, значит?
— Именно, господин старший лейтенант. Мы слышали, как кто-то кричал, затем раздались выстрелы. «Заражённые» ломанулись во все стороны, а их кто-то преследовал. Как добропорядочные граждане Кайтрана мы решили помочь несчастным и задержать тех, кто бросился на них.
Бородач беззастенчиво врал, ничуть не переживая, что я могу опровергнуть его слова. Его голос был ровный, а в руках будто бы невзначай появился весомый кошель, который Влас то и дело подкидывал на ладони.
— Неужели? — хмуро спросил командир стражей.
— Именно так.
Несмотря на совершеннейшую ложь, «ублюдок» держался с представителем Полицерии исключительно вежливо — и неудивительно.
Стража есть стража — она в иерархии Кайтрана была куда выше, чем банды сумеречных охотников, какие бы тайные и высокопоставленные покровители ни оказывали им милость. И даже если бы бородатому козлу пришло в голову попробовать что-то противопоставить блюстителям порядка, ни у него, ни у его хорошо вооружённых людей ничего бы не получилось.
Просто потому, что за спинами четырёх бронированных мордоворотов стоял второй человек без доспеха, на которого я обратил внимание — щупленький мужчина в кожаном камзоле, с длинными сальными волосами.
Судя по нашитым на рукав трём изображениям горы, он был магом — земляной «Тройкой», если я правильно разглядел его метки. И он был куда сильнее того франта с моего района, который без труда поджарил Тришу до хрустящей корочки.
Слушая Власа, старший лейтенант пристально смотрел на него.
— И как, успешно?
— Простите?
— Ваша помощь «заражённым» увенчалась успехом?
— Увы! К сожалению, злоумышленники скрылись, — невинно развёл руками бородач, — Но мы наткнулись на господина Каррано, отчего-то, или от кого-то убегающего. И любезно предложили увезти его из этой дыры.
— Спасибо, но я уж как-нибудь сам, — отозвался, незаметно спрятав кустарные бомбы в карманы на поясе и решив, что уже можно вступать в диалог.
— Это вряд ли, — покачал головой лейтенант, лёгким движением руки забирая у Власа кошель, — Задерживать доблестных сумеречных охотников и добропорядочных граждан Кайтрана, бросившихся на помощь несчастным больным жителям «Ямы» было бы преступлением. А вот установить, что вы тут делали, да ещё и в такое неспокойное время, нужно будет совершенно точно.
— Но…
— Никаких возражений! Господин Каррано, вы поедете с нами, — обратился ко мне парень со шрамом.
— Хорошо…
Влас не рассчитывал на то, что меня загребут, и слегка скис лицом.
— Господин лейтенант, — обратился он к командиру стражи, — Я с этим охотником знаком давно, и подвезу его без…
— Это решать не вам, — ледяным тоном заявил глава полицейской группы, затем прищурился, глядя на меня и щёлкнул пальцами, — Каррано, Каррано… Погодите-ка! Вы не родственник ли тех Каррано, которых когда-то давно обвинили в государственной измене⁈
Тон лейтенанта не обещал ничего хорошего, но я лишь кивнул — врать было бессмысленно.
— Тогда и речи быть не может о том, чтобы отпустить такого «элемента», — полицейский выделил это слово, — без разбирательства. Благодарю, господа, за то, что задержали его, и за то, что неравнодушны к происходящему в городе!
Влас мрачно кивнул и снова опустился в водительское кресло.
— Ешё увидимся, Шейн. Не забывай о приглашении Маркуса, — ощерился он своей коричневой улыбкой, «моргнул» диафрагмой глазного окуляря, и запустил двигатель мобиля.
— Повернитесь, положите рюкзак на землю и вытяните руки, господин Каррано, — велел лейтенант, подходя ближе и доставая из кармана стальные наручники. Его тон при этом неуловимо изменился — Это в целях вашей же безопасности.
Глава 7
Повернувшись к скучающим чуть поодаль стражникам, лейтенант махнул им рукой:
— Парни, прочешите окрестные улицы. Убедитесь, что там всё спокойно. Отработайте вызов, но слишком не увлекайтесь. С этим я сам разберусь.
— Сделаем, господин Монк, — кивнул сержант в стальной броне и махнул рядовым, — Делимся на две группы и осматриваем квартал. Тех, кто вызывает подозрение, останавливаем и проверяем. Сайкс, ты со мной.
Когда они отошли, лейтенант проследил взглядом за отъезжающими мобилями «ублюдков», и повернулся ко мне, всё ещё держа наготове наручники.