Подбежав, он на миг увидел полуразрушенную башню и шагающего к ней человека. А потом все исчезло.
Лишь на траве что-то мерцало. Ник наклонился и поднял старинные часы с цепочкой. На круглой крышке был выгравирован рисунок – солнце, расколотое пополам. Это были часы господина Велимора.
Глава 3
Искривление пространства
Стоять нельзя бежать.
Двери музея оказались заперты. Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, Ник тихонько постучал. Тишина. Ник постучал решительней. Из глубины холла появилась возмущенная уборщица. Шаркая, она дошла до двери и, разглядев нарушителя покоя, погрозила веником:
– Чего хулиганишь? Не видишь, музей закрыт.
– Но почему закрыт? – спросил Ник.
– Ты на часы когда смотрел?! Времени-то уже сколько!
Ник посмотрел на найденные часы, но они показывали нечто невразумительное: три стрелки медленно ползли по кругу, а четвертая, странной формы, перескакивала с места на место. Пойди тут разбери, который час! Сжав часы в кулаке, Ник продолжил:
– Мне нужно передать часы вашему директору, господину Велимору. Можно я оставлю их здесь, в музее?
– Какой такой Велимор? Ты что шутки шутишь?
– Нет. Я не знаю, куда еще можно деть эти часы, – взмолился Ник.
– У нашего директора фамилия Иванов, – вконец разозлилась уборщица.
– Почему?
– А я откуда знаю? Иванов, и все тут. А ты ступай отсюда, – и она, проворчав что-то про лоботрясов, скрылась в глубине вестибюля.
Понимая, что ничего не добьется, Ник убрал часы поглубже в карман. По правде сказать, он не знал, как правильно поступить. Все, что произошло сегодня, было слишком необычным.
Где-то неподалеку взрывали петарды, промчалась машина со сломанным глушителем. Из-за стеклянных дверей вновь показалась уборщица и, нахмурившись, пообещала вызвать милицию.
Отойдя от музея и еще не успев сообразить, что заблудился, Ник заметил вывеску «Кафе „Вкусняшка“». В животе заурчало: конечно, ведь уже вечер, а он лишь позавтракал дома.
С порцией мороженого Ник сел у окна. Между столиками сновал официант, одетый в холщовую рубашку и красные шаровары, пониже Ника ростом, с ужасно длинным носом и растрепанными кучерявыми волосами. Официант ловко убирал грязную посуду с остатками еды, вытирал со столов и передвигал стулья. Похоже, он успевал работать за троих. Заметив, что Ник смотрит на него, официант подошел и озорно подмигнул:
– Ну-ка отвечай, вкусненькая ли у нас еда?
– Да, очень, – Ник немного неловко кивнул. Его всегда учили, что нельзя так разглядывать людей, это неприлично.
– То-то же, орешки кукруст шибко хороши, я ими кого попало не угощаю. А вот тебе сполна отсыпал, – официант с ловкостью вскарабкался на стул, оказавшийся слишком высоким для него.
– Спасибо, – Ник не понял, почему официант выделил его среди остальных. Он продолжал ковырять ложечкой мороженое.
– О, какой неуверенный! – Официант широко улыбнулся и почесал затылок. – Ты, видать, еще много чего не знаешь!
– Чего не знаю?
– Кажись, ничегошеньки, – официант еще больше развеселился, громко рассмеялся и принялся стучать кулаками по столу.
Посетители кафе звякали ложками, жевали пирожки, пили чай или кофе, но никто не обращал внимания на взбесившегося официанта.
– Что тут смешного? – Ник решил побыстрей уйти.
– Погодь, – велел официант. – Смешного тут нету ничегошеньки. То бишь это я про нормальных людей говорю, – официант вытер выступившие от смеха слезы. – Ты пока вроде как тоже нормальный. Погоди, вскоре все переменится. Тогда вот и заходи, поболтаем.
Ник подумал, что вряд ли еще когда-нибудь здесь появится.
– Мальчик, еще что-нибудь заказывать будешь? – послышался мужской голос.
Ник обернулся и увидел еще одного официанта, одетого в черный костюм и ослепительно-белую рубашку.
– Нет, – ответил Ник и повернулся к столу, но там уже никого не было. – Ой, а где второй официант?
– Какой? Я сегодня работаю один.
– Такой невысокий, носатый, в рубахе, – Ник вытаращил глаза. – Он только что сидел тут.
– Ты, наверное, сладкого объелся. Мы работаем только вот в таких костюмах, – он стряхнул несуществующую пылинку с рукава.
Оглядевшись по сторонам, Ник молча встал и направился к выходу, чувствуя, что официант внимательно следит за каждым его движением. Кажется, его самого сочли ненормальным. Когда Ник вышел на улицу, солнце уже склонялось к горизонту. Ему совсем не хотелось в одиночку бродить в темноте по городу. Он направился сначала в одну сторону, потом понял, что ошибся, и повернул обратно.