Но нет, по телу пробежала мелкая дрожь, видимо, Геннадьич лишь задремал, и раздался тихий щелчок включателя. Большая золоченая лампа с зеленым стеклом загорелась, озарив в момент собранное худое лицо шефа с хищными глазами. Настоящее лицо, а не тот деланный образ, который видели все остальные. Но еще пара секунд, и в полутьме заскользила улыбка, а Геннадьич вновь стал приторно сладким.
– Это ты, Пашенька, заходи. Я тут задремал. Старость не радость, организм не тот уже, – он жестом показал на место за длинным столом возле него. – Это раньше сутками пахал и ничего.
Он замолчал, всем своим видом показывая, что прелюдия закончена и пора переходить к делу.
– Я тут нарыл кой-что, Михаил Геннадьевич, – положил перед собой тоненькую папку Еж.
– Неужели ушлепка нашего нашел? – всплеснул руками шеф.
– Какого из них? – растерялся Еж.
– Кирилла, естественно. Второй нам на хрен не нужен.
– Нет, ни того, ни другого, – покачал головой начальник охраны.
– Так что ты мне мозги компостируешь? Говори тогда, что пришел.
– По поводу турнира лучников, на который подал заявку объект.
– Ну? – удивленно спросил Геннадьич.
Вместо ответа Павел открыл папку и протянул ее шефу. Тот внимательно уткнулся в бумажки и забегал глазами. Босс, несмотря на большую осведомленность в вычислительных машинах, предпочитал работать с бумагами. Еще он любил крепкий, почти из одной заварки, черный чай с сахаром и лимоном, молодых длинноногих глупышек, кочующих толпами из модельных агентств, и фанатично преданных людей. Поэтому и взял к себе Павла, не посмотрев на бывшую судимость, сначала охранником, потом телохранителем, а уже после начальником службы безопасности, фактически правой рукой. Он видел в Еже то, что не заметили за всю жизнь родители дома, учителя в школе, преподы в ПТУ, смотрящие на зоне – потенциал, цепкий ум и желание нагнуть весь этот ненавистный и оскотинившийся мир. И даже позволял, в разумных пределах.
– Это же замечательно, – поднял глаза Геннадьич. – Кто придумал?
– Когда этот турнир придумывали, один из отдела программирования прописал скрытый скрипт. Когда мы еще могли немного влиять на игру. Я с начальником их отдела общаюсь, вот он и напомнил.
– Чуть такой козырь не просрали. Но как ты думаешь, сработает?
– Я тут взвесил все, Михаил Геннадьевич, подумал. Опять же, со специалистами посоветовался. Должно.
– То есть, если Кирилл всплывет, то мы знаем, где он в конечном итоге окажется. Остается подготовиться.
– Снова нашего зашлем?
– Нет, система теперь отторгает любое вмешательство. Лазер в том числе. Придется работать извне. Через кланы. Ну ладно, это я сам. Ты знаешь что… подготовь мне на всякий случай досье на всех, кто близко общается или общался с пацаном этим. Хорошо?
– Хорошо, Михаил Геннадьевич. С особыми пометками?
Шеф немного помялся, раздумывая, готов ли он пойти на крайние меры или нет, но в итоге кивнул.
– С особыми пометками, Пашенька. С особыми пометками.
Корона подземного короля
– Вон там комната, – рыжий Блойби махнул рукой в сторону каморки под лестницей. Нормальные апартаменты, прям почувствуй себя Гарри Поттером.
Учитывая, что ростом я был побольше гно, представляю, в каком скрюченном состоянии придется спать – эмбрионам и не снилось. С другой стороны, зато бесплатно.
– Еще вопрос, мне бы наставника для лучников. Не знаешь, где такого поискать?
Блойби задумчиво почесал свои роскошные длинные усы, раздумывая, помогать мне или нет. Оказалось, что печатка короля открывает, конечно, двери в некоторые заведения, но не дает лояльного отношения местных. А Блойби, я не скажу, что особо понравился.
– Попробуй сходить к Глостеру. Он когда-то промышлял охотой в лесах Тойрина. А зачем тебе?
– Да мне тут по пещерам вашим надо побродить, вот думаю, кто бы поднатаскал.
Блойби неодобрительно покосился на меня, но ничего не ответил. О моей скромной персоне уже знал весь город – некоторые на улицах тыкали пальцем, другие демонстративно отворачивались, третьи с осторожным любопытством поглядывали, спешно отводя глаза, стоило мне повернуться. Скажем так, популярность своим неожиданным появлением я заработал, а вот почет и уважение прошли мимо.
– Еда, – поставил передо мной тарелку с мясом и овечьим сыром хозяин постоялого двора, после чего, не задерживаясь, сразу ушел.