Я отняла лицо от груди Елеаза и посмотрела в сторону зовущего меня. Прямо перед нами стоял Сейдж Накамура. Живой и невредимый. Он тянул свои руки ко мне. В этот раз сдержать вскрик не получилось, и я ещё крепче вцепилась в рубашку Елеазара.
– Что с тобой, Алиса? – необычайно удивлённо спросил он, делая шаг вперёд и оказываясь под лучами грязно-жёлтого света.
Я моргнула и видение рассеялось. Передо мной стоял растерянный Рен, всё ещё протягивая ко мне одну руку. Его лицо вырожало скорбь, вину и ужасную боль, что терзала его. Но он надеялся, что я сейчас пойду к нему. Меня словно ударили поддых. И я в голос зарыдала от той несправедливости, которую совершила, даже не ведая об этом. Зарыдала от того, что сделал со мной Сейдж Накамура, до чего довёл меня, сломав всю мою счастливую жизнь.
– Иди ко мне, – Рен сделал ещё один шаг, но я, неожиданно даже для себя, снова вздрогнула, замерев в нерешительности.
– Хватит. Ты её пугаешь, она останется со мной, – твёрдо произнёс Елеазар, проходя мимо Рена, слегка задевая его плечом.
– Стой, – вдруг вырвалось у меня, так как я неожиданно кое о чём вспомнила, не совсем понимая зачем. – Моя… моя рука… там на блюде. Возьмите.
– Всё понял, конфетка, сделаю, – ободряюще улыбнулся мне Бальтазар, выходя вперёд нам навстречу.
Моих сил хватило лишь на вымученный кивок. После этого я снова спрятала лицо на груди Елеаза, вдыхая его запах и тихонько пуская слёзы, а он всё нёс меня куда-то. На фоне переговаривались ребята.
– Елеаз, – позвала я, считая, что обязана это сказать. – Спасибо.
На это вампир лишь крепче прижал меня к себе. От чего мне казалось, что я чувствую, насколько ему жаль, что так случилось. Не прошло и пары минут, как я уснула, убаюканная долгожданным спокойствием. В этот раз сны мне не снились.
Глава 34. Ветер перемен
Свежий, душистый запах цветов дотронулся до моих обонятельных рецепторов в ту секунду, как только я начала просыпаться. Сознание постепенно, медленно пробуждалось, потягиваясь от сладкой истомы. В теле царила лёгкость, спиной и затылком я ощущала мягкость матраца и подушки. Воздушное нежное одеяло грело и укутывало меня. Наконец, вдоволь насладившись теплотой постели, я открыла глаза. Такой знакомый балдахин моей кровати приятно радовал глаз. Из приоткрытой фрамуги в комнату поступал свежий морозный ветер. На улице царили то ли предрассветные, то ли вечерние сумерки.
– Как ты себя чувствуешь? – раздался тихий знакомый голос.
Я внутренне вздрогнула от неожиданности, потому что думала, что одна здесь, но виду не подала. Без труда приняв сидячее положение, я повернула голову вправо. Там на стуле около моей кровати сидел Рен, наклонившись вперёд и оперевшись локтями на свои колени, сцепив пальцы в замок.
Кинув взгляд на кисти его рук, я неожиданно вспомнила о свой потере, спешно вытащила левую руку из-под одеяла и пришла в замешательство.
– Да, – улыбнулся мне Рен. – Аллистер потратил все свои силы, но смог помимо прочего, восстановить прижжённые ткани и прирастить кисть обратно. О шраме не беспокойся, Джули обещала убрать его сегодня.
Я завороженно провела пальцем по тонкой белой полоске шрама, который охватывал всё запястье словно изящный браслет.
– У меня нет слов, – пробормотала я, поднимая взгляд на Рена. – Я уже простилась со своей рукой.
– Вы не долго были в разлуке, – немного усмехнулся оборотень.
Я тоже слегка улыбнулась, чувствуя определённую неловкость. Смотря на Рена сейчас, я хотела одинаково сильно и обнять его, и остаться сидеть на месте. Это было странное чувство. Но потом я невольно припомнила все его поцелуи, касания, объятия, слова и щёки мои загорелись, а желание его обнять пересилило. Хотя с места я не сдвинулась, видя, что он пытается что-то сказать.
– Алиса…, – начал он, тяжело вздохнув, рассматривая свои сцепленные в замок пальцы. – Я должен поговорить с тобой.
– Не надо ничего говорить, – перебила его я, примерно зная, что он хочет тут устроить. – Я не виню тебя ни в чём. Ты не… ты не твой брат. Я всё понимаю, Рен. Да, может сейчас всё будет не совсем гладко, но мы справимся, я обещаю тебе, я…
– Лис, послушай, дело не в этом, – он вскинул на меня голову.
– Ты больше не любишь меня? – с замиранием сердца спросила я. Мне казалось, что сейчас это единственный важный вопрос.
– Что? – удивлённо переспросил он, а потом с жаром ответил. – Люблю, конечно, Алиса. Но…
– Тогда больше ничего не имеет смысла, Рен! – повысила голос я, спуская ноги с кровати, чтобы всё-таки обнять его, но брюнет выставил перед собой руки, как бы говоря, чтобы я не приближалась. – Забудь ты обо всём, что произошло. Было и было. Я жива, всё в порядке, не вини себя. Рен, послушай, я сильно тебя…