Незнакомец приблизился. Лицо его с глубоко запавшими глазами было неестественно бледным. Из рукавов пятнистого маскировочного комбинезона вылезали костлявые конечности с невероятно вздувшимися суставами.
Сунув под брезент бесполезный автомат, я, повинуясь знаку Патрона, вручил незваному гостю банку с консервами.
Пока он ел, кося по сторонам водянистыми глазами, мы молча разглядывали его, недоумевая, откуда здесь могло взяться этакое чудо. Кончив есть, старик — теперь я уже ясно видел, что пришедший был лет на пятнадцать — двадцать старше Патрона, — поковырял пальцем во рту и вперил взгляд в сигару, которую я так и не успел зажечь. Он не мог оторвать от нее глаз, и я, поколебавшись, сунул сигару ему в руку.
— Это, конечно, не «Корона», но и здесь не «Счастливый якорь».
Руки у старика дрожали, сигара успела отсыреть, но после нескольких безуспешных попыток ему все же удалось ее раскурить. Сделав десяток жадных затяжек, он оглядел нас неожиданно осмысленными глазами и сообщил:
— Консервов там еще на целую армию хватит, а все остальное сожрали крысы. Представляете, — он заметно оживился, — деревянные ящики, как бумагу, прогрызают!
— Ужасно прожорливые твари, — согласился Патрон серьезно. — А как же они до формы не добрались? — Он указал на маскировочный комбинезон старика.
— Так она же на другом складе хранится. Им Людеквист ведал. У него все под запором, в его хранилище не то что крыса — таракан не проберется.
— Куда? — спросил я. Прикусил язык под гневным взглядом Патрона, но было уже поздно. Старик весь напрягся и, вытянув длинную жилистую шею, закрутил головой.
— А вы кто? Вы зачем? Куда идете, а?
— Компания наша тут заблудилась. Шесть человек. Не встречались вам часом? — Патрон стряхнул с лица дождевые капли, сделал паузу, ожидая ответа, но старик пропустил его вопрос мимо ушей.
— Вздумалось чудакам поохотиться, а места здесь дикие, незнакомые, мрачноватые места…
— Гиблые, гиблые места! — взволнованно забормотал старик, и я наконец понял, что меня смущало в его речи, — акцент. С таким акцентом говорят обычно жители западных провинций. — Лучше вам повернуть и друзей своих искать подальше отсюда. — Для убедительности незнакомец сжал руку Патрона, и тот успокоительно закивал головой.
— Разумеется, разумеется. Мы и сами собирались возвращаться. Тут же такие болота страшные — того и гляди, утопнешь. Сунулись было во-он туда, — он махнул рукой куда-то вправо, — так там и топи, и змеи, и туджаны…
— А впереди-то еще хуже! Не-ет, жизнь если любите, прямо ни в коем случае не ходите. Поворачивайте, истинно вам говорю, потом благодарить будете. — Старик мелко дрожал, глаза его бегали и блестели, как у сумасшедшего.
— Мы б ушли, да вот товарищи наши…
— Скажу, предупрежу, остановлю, разыщу! — скороговоркой выпалил незнакомец и, вскочив на ноги, ринулся в том самом направлении, куда категорически не рекомендовал нам ходить.
Догнать беглеца можно было без особого труда, но Патрон не сделал мне никакого знака, и я остался сидеть на прежнем месте, наблюдая за тем, как старик, смешно ковыляя, перебирается с кочки на кочку. Ноги его вязли во мху, временами он по колено проваливался в коричневую жижу и все же с удивительной настойчивостью и завидным для его лет проворством двигался вперед, пока не пропал из глаз, растворившись в стене дождя.
На мне был тяжелый водолазный костюм с множеством металлических сочленений. Перемещаться в нем было крайне неудобно, движения, и без того медленные в воде, становились и вовсе черепашьими.
В подводке кабелей к агрегату я разобрался быстро, но из-за того, что работать приходилось согнувшись в три погибели, сильно ныла спина, вынуждая меня время от времени устраивать короткие передышки.
Распрямившись в очередной раз, я с изумлением обнаружил, что из черной пропасти, в которую уходили хитросплетения проводов, прямо на меня поднимается акула. Длинное, идеально обтекаемое, похожее на торпеду тело венчала тупорылая голова с громадной пастью и крохотными злобными глазками. Вероятно, акула собиралась мною позавтракать, однако в таком костюме я был ей не по зубам и мог спокойно наблюдать за поведением хищницы.
Сначала моя гостья как будто не обращала на меня ни малейшего внимания: проплыла мимо раз, другой и устремилась к поверхности, показав свое мертвенно-белое брюхо. Я уже подумал, что акула решила поискать себе жертву побеззащитнее, как вдруг она, развернувшись, ринулась на меня. Хищница была совсем близко, и я резко выкинул вперед кулак в стальной перчатке. Акулье рыло смялось, на мгновение утратив выражение кровожадного самодовольства, и гигантская рыбина, оторопев, отплыла на десяток метров и снова кинулась на меня.