За один миг из миниатюрной девушки она превратилась в Серого волка, скалящегося в ночи.
При виде леденящего душу оборотня мужчина рванул вперед – ему всего лишь надо добраться до машины и уехать. Сердце колотилось как бешеное, перед глазами все плыло, тело словно совсем перестало слушаться. Реальность стремительно ускользала из-под ног. Каждый вздох обжигал, голова кружилась. Ему надо гнать отсюда прочь, подальше от чудовищных обитателей этого леса и монстра, приближающегося в ночи.
Едва владея собой, Виктор бросился наискось, но Рогнеда оказалась проворнее. В один прыжок она сократила расстояние и обнажила клыки, нависая над отчаянно хватающим воздух охотником.
Дом Рогнеды, Сумрачный лес, Навь
Тонкое покрывало тумана вновь расстилалось по земле, обволакивая округу густой и липкой завесой. Обычно спокойная и холодная Смородинка сейчас стремилась бурным потоком вдаль. Утренняя тишина звенела в воздухе: ни одного призрака или упыря не слонялось вокруг.
Даже истинные волколаки, которые никогда не упускали возможности подшутить над происхождением, не досаждали Рогнеде. Они также обитали на берегу Смородинки, но держались стаей, гордясь тем, что являлись или потомственными оборотнями, или великими колдунами, которым открылось мастерство перевоплощения. Были среди них и воины, одолевшие волка в схватке: тогда поверженный зверь отдавал свое обличье победителю.
Рогнеда же не могла похвастаться такими успехами, ведь стала волком, продав душу. Поэтому-то стая никогда не упускала случая поиздеваться и высмеять одиночку. Однако Рогнеда не придавала этому никакого значения, гордясь тем, что, в отличие от них, помогала беззащитным и спасала жизни животных.
Оборотень сидела на поросшем мхом камне и стирала грязную одежду в темных водах реки Смородинки, не отмечая ее чудом потеплевших вод. Лицо Серой было опухшим, а под глазами пролегли синяки – так и не смогла уснуть. Остатки ночи провела, заметая в Яви следы «прогулки», а затем, вернувшись домой, принялась отмываться то в облике зверя, то в человеческом теле. Только стены ее избушки были свидетелями всех слез.
– Ну? Как все прошло?
Тихие шаги Забавы волчица различила сразу, но общаться с кем-либо не хотела – гадкое чувство отравляло изнутри, лишая сил.
– Ты же не обиделась на меня? – обеспокоенно спросила мавка. – Мы хорошее дело совершили, теперь на еще одного вредителя меньше.
– Скверно это все, – процедила Рогнеда сквозь зубы. – Не люблю я так проблемы решать. Каждый раз потом мучаюсь кошмарами.
В отличие от многих обитателей царства мертвых Серая сумела сохранить способность спать и есть. Остальные же могли спокойно обходиться без примитивных потребностей.
– Бу-бу, а говорила, что отважной защитницей станешь, – буркнула Забава и тут же подпрыгнула при виде волчьего оскала. За столько лет так и не привыкла к «фокусам» оборотня.
– Вот именно: защитницей, а не убийцей! – рявкнула Рогнеда. – А для тебя это словно одно и то же! Конечно, легко рассуждать, когда последние двести лет сидишь и только плетешь веночки, пока верный волчок Рогни разделывается с неугодными. И не смей мне сейчас вещать про долг – точно сорвусь!
– Тише, тише, не кусайся. – Мавка примирительно подняла руки и поспешно вытащила из кармана сарафана ягоды, протягивая их оборотню, но та лишь фыркнула, отказываясь. – Ты что, действительно убила его? – прошептала Забава, виновато пряча взгляд.
Она прекрасно помнила завет Рогнеды: не соваться к ней во время охоты, а сидеть тихо и мирно в укромном месте, помогая оттуда строить иллюзии. Оборотень всегда переживала, что разум может покинуть ее в любой момент, и она сорвется, превращаясь в безжалостную убийцу. По этой причине Забава не знала ничего про то, что произошло на поляне перед ее родным бором.
– Зачем спрашиваешь? Боишься, что его призрак мстить придет? Или муки совести унять желаешь? Ты-то оказалась не при делах: всегда милая и невинная девчушка с очаровательной улыбкой. Вот только ты способна глотку разорвать не хуже меня, но вечно строишь из себя эталон добродетели. Конечно, ручки пачкать никто не любит, – причитала Рогнеда, злясь больше всего на себя.
Забава не ответила, лишь пристроилась рядом и стала помогать выжимать мокрые вещи, избегая смотреть на едва сдерживающую слезы подругу.
Рогнеда ненавидела свою хищную ипостась с давних пор. Поначалу сильное тело зверя вселяло могущество, и все враги казались ничтожествами. После расправы над соседом и его дружками, которые навсегда остались калеками, Рогнеда вернулась домой и продолжила жить как ни в чем не бывало. Однако с каждым днем все больше понимала: теперь ей нет места среди обычных людей. Сосед и его прихвостни хоть и боялись ее, все же бросали косые взгляды и перешептывались с остальными жителями, натравливая их на Серую. Вся округа вскоре не чуралась досаждать Рогнеде: ломали забор и плодоносные деревья, воровали с огорода, а однажды и вовсе удумали спалить сенник.