— Вас уважают только потому, что вы поставляете им контрабанду, — Прохоров не смог сдержать ироничную улыбку. И Воронцов заметил это, начиная густо краснеть от возмущения. Поэтому продавец решил сгладить немного свою оплошность: — Позвольте, князь, я же вас не осуждаю. Каждый волен выбирать ту профессию, которую хочет. А насчет питомцев — мне так спокойней.
— Вы только что усомнились во мне, а это о многом говорит! — Воронцов закипел от злости. — Где обещанный вами товар⁈
— Я же говорю — в надежном месте, — спокойно ответил Прохоров. — Сначала я получу деньги, а потом дам сигнал своим людям, и они привезут ваш товар. Вот только об оплате договоримся.
— Я же назвал вам сумму, — Воронцов сел в кресло и нервно плеснул в стакан виски, расплескав половину на полированный стол. — Мы всё обсудили.
— Нет, не всё, — Прохоров сдвинул брови. — Мы договаривались об одной сумме, з в одностороннем порядке решили ее изменить в меньшую сторону. Я не согласен и готов продать только за ту сумму, которую мы обсуждали изначально.
— Я вам… — Воронцов вдруг осекся, выдохнул, налил себе еще виски и сделал два больших глотка. У него тут же перехватило дыхание. Закусив вяленой телятиной, он продолжил. — Я вам передал артефакт — а это уже уменьшение суммы. К тому же взял в аренду на день пристань с «Серой гаванью», чтобы нам никто не мешал совершить сделку.
Последние слова Воронцов прокричал, выпучив на него покрасневшие от недосыпа глаза.
Вот же ненормальный ублюдок, неуравновешенный и поэтому опасный. Похожий урод убил отца Прохорова. Тогда ему было лет пять. А когда он подрос и попытался отомстить, обнаружил этого гада в психиатрическом стационаре, пускающим слюни и ходящим под себя.
— Разве я не прав⁈ — не мог остановиться Воронцов.
— Нет, — спокойно и резко ответилПрохоров, решив немного осадить его. Пусть остальные шавки трясутся перед ним. Не на того напал! — Вы не правы, Петр Иваныч. Мы не обговаривали эти условия. И если уж на то пошло, то вы своим наплевательским отношением уж точно нанесли мне оскорбление.
Воронцов моментально остыл и задумался, крутя перед собой стакан с янтарным напитком. Затем допил его в один глоток и вновь посмотрел на Прохорова:
— Могу поднять до семидесяти процентов вместо пятидесяти от исходной суммы.
— Нет. Я вам, конечно, очень благодарен за артефакт. Кстати, вот он, — Прохоров положил на стол перед собой золотой медальон в виде змеи. — Премного благодарен за то, что потратились на подготовку к нашей встрече… При всем уважении — девяносто процентов от суммы. Десять, так и быть, уступаю.
— Не надо мне делать одолжений! — Воронцов вновь начал вскипать. — Восемьдесят, и ни процента больше! Слышите? — затем он вновь вскочил. — Да что, плять, за день такой сегодня! Где виски⁈ Машка!
В каюте показалась испуганная молодая служанка.
— Да, хозяин, — опустила она взгляд.
— Я тебя просил принести больше виски! Просил⁈ — прожег её взглядом захмелевший Воронцов и швырнул пустую бутылку об стену.
— БАХ! — тара с громким хлопком рассыпалась на осколки, оставляя мокрое бесформенное пятно на металлической стене каюты.
Да он охренел! Просто уже не контролирует свои действия. У Прохорова внутри появилось легкое волнение — непонятно, что ждать от такого.
— Да, сейчас всё уберу и принесу бутылку виски, — пробормотала девушка, виновато пряча глаза.
— Сначала неси, а убирать будешь после того, как мы поговорим с князем! — резко приказал ей Воронцов.
Так бы и врезал по его наглой морде! Вот же подлец! Прохоров кое-как сдержался, чтобы не сказать что либо резкое.
— ХРРУМ! — за открытым окном с палубы донесся громкий удар.
— Да что там ещё происходит⁈ Совсем там сдурели⁈ — проорал Воронцов, наверное, охране.
Тут же услышал топот по палубе. Что там натворили люди этого контрабандиста, Прохорову лично было без разницы. Его больше беспокоит затянувшаяся сделка. Слишком долго он находится здесь.
— Восемьдесят пять, — ответил Прохоров, внимательно смотря в глаза-щелки полуазиата.
— Вы не поняли, князь, я же сказал восемьдесят! — выкрикнул Воронцов, кидая в угол рта зубочистку.
Они ещё торговались так минут десять. Прохоров устал приводить доводы. У Воронцова словно пластинку заело.
— Ффух, — выдохнул он и ослабил галстук. Что-то поплохело ему. Затем взял стакан с виски, в котором плавали полурастаявшие кубики льда, подошёл к открытому окну, чтобы подышать свежим воздухом.
— Соглашайтесь, князь, — услышал он за спиной грубый голос Воронцова. — Это хорошая цена.
— Ладно, по рукам, — Прохоров просто не выдержал. — Вы очень сложный человек, Петр Иваныч.