Кончик сабли поворачивался быстрыми, четкими надрезами, словно это был хирургический скальпель. Черты Асгхана заострились, лоб жестко насупился. Он не стал отсекать голову твари, чтобы снять с нее кожу, держа в руке. Лезвие описывало круг на черепе, измазанном кровью.
Я услышал крик горничной и звук разбивающейся об пол посуды. Франсуаз подошла к ней и заставила замолчать, отвесив две крепкие пощечины.
— Сказано тебе: поворачивайся, — процедила Френки.
Асгхан провернул лезвие еще раз, и на кончике клинка задрожал круглый, вогнутый кусок кожи койгана. Минотавр положил его на паркетный пол и расправил руками.
— Ну? — потребовала девушка.
— Это последний. Видите предсмертную руну? В городе больше не осталось зверей, кроме Короля.
— Тогда исчезни, — приказала девушка. — Тебе сейчас нужна долгая медитация, верно? Перед тем, как снова выйдешь на след. Но смотри, Асгхан — чтобы я только щелкнула пальцем, и ты уже был рядом. Иначе я приверчу тебя к электропроводке вместо лампочки, и станешь у меня светиться. Понял?
Минотавр поспешил к лифту, все так же сутулясь, и ни разу не оглянувшись назад.
— Не могу сказать, что он любит свою работу, — заключил я, глядя на выпотрошенного койгана. — Сдается мне, наш Асгхан брезглив.
Френки отстегнула от пояса мобильный.
— Мне нужен королевский прокурор, — сказала она. — Мы нашли еще три жертвы. Да, и теперь вы сами сможете посмотреть на паразитов.
— Для этого мне хватает мэрии, — проворчал Джастин в трубку.
— Дом снят полтора месяца назад, — я взглянул на ряд аккуратных кустов, обрамлявших участок. — Хозяин въехал только недавно. А ведь арендная плата в этом квартале очень высокая.
— Проверял, надежно ли здесь.
Франсуаз положила локоть на дверцу машины, внимательно рассматривая двухэтажный особняк.
— И не зря. У этого минотавра много врагов. Салмар Аларейн — влиятельный алхимик в Эльдар'Киаррде. Поговаривают, что он смертельно болен, поэтому в последнее время немного отошел от дел.
На снимке он пожимал руку архимагу и улыбался в камеру.
— А это кто? — Франсуаз вынула из папки новую фотографию. — Глуповатое лицо.
— В морге он выглядел немного иначе. Это сын Салмара — тот самый, которому Асгхан распорол живот.
— Ага, — девушка взглянула на портрет еще раз.
— Веская причина, чтобы ненавидеть охотника, — заметил я, выходя из машины. — Аларейн появился в городе одновременно с тварями. Ты уже знаешь, как мы убедим его нас принять?
— Просто войдем.
— Раз ты так говоришь.
Я нажал на кнопку звонка и не отпускал палец, пока внутри не послышались шаги.
— Невежливо так делать, Майкл, — заметила Франсуаз. — Достаточно нажать один раз. Ты беспокоишь людей.
— Этого я и добиваюсь.
Цепочка зазвенела в проеме открывающейся двери.
— Салмар Аларейн у себя? — спросил я.
За порогом стоял минотавр — из тех, какие исполняют экзотические танцы в дешевых заведениях. Только этот был шире в плечах, и в ночном клубе вполне мог подменять вышибалу.
— И зачем было так звонить, — недовольно продолжал он, прикрывая дверь. — Хватило бы раз нажать.
— Я же сказала, ты поступил невежливо.
Франсуаз пнула дверь ногой, и та слетела с петель, ударяя охранника по голове.
— Стандартная входная цепочка, — пояснила девушка. — Крепится двумя болтами. Ненадежная штука.
Минотавр поддерживал выбитую дверь лбом, и был слишком занят подсчетом птичек, порхавших перед его глазами. В центре панели было вкручено массивное металлическое кольцо. Френки ухватилась за него и, потянув, снова обрушила дверь на голову охранника.
Тот упал навзничь, и створка придавила его к полу. Франсуаз прошла по ней, входя в дом. Теперь можно было не беспокоиться, что сплющенный на полу охранник поднимется в ближайшее время.
— Я же сказала, войдем.
— Эй, что там случилось?
Слова были произнесены по-эльдарски.
Минотавр в белых просторных одеждах выбежал из бокового коридора. В руке он сжимал магический жезл. Френки ударила его по запястью. От боли охранник наклонил голову; видно, хотел получше разглядеть обломки лучевой кости, торчавшие из разорванной кожи. Франсуаз врезала ему коленом в лицо.
Я перешел вглубь комнаты и стал просматривать безделушки, стоявшие на каминной доске.
— Кажется, сдаются вместе с домом, — заключил я, возвращая на место статуэтку мудреца. — Домашнее тепло напрокат — как тебе?