— Ах, мадемуазель Дюпон, — гномица сидела на самом краешке кресла. — Что мне до этого дирижабля. Верните мне моего отца. Я знаю, что он жив.
Гэбрил Аларонд очнулся.
В голове стучало, а перед глазами расплывались черные и красные пятна, как после больших перегрузок.
Он все еще слышал крик рвущегося астрала, заклинания магов Черного Круга отдавались в ушах звонкими молоточками клавесина.
В его сознании билось так много шума, и Гэбрил не сразу понял, что вокруг стоит тишина.
Рейнджер попробовал открыть глаза, но не смог. Веки напряженно дергались, снова и снова, потом пришла боль.
Правое веко начало раскрываться — медленно, неровно, и что-то темное крошилось и падало между ресниц. Гэбрил Аларонд понял, что это.
Его глаза были залеплены засохшей кровью.
Гэбрил Аларонд попробовал пошевелиться.
Он знал, что необходимо делать в аварийной ситуации — помнил так же ясно, как и свой фамильный герб. Или даже лучше.
Тело не слушалось. Вернее, не желало подчиняться ему. По мышцам приятной волной протекала истома, которую болезненно не хотелось нарушать.
Гэбрил Аларонд попробовал повернуть голову, и это у него получилось. Теперь он мог хорошо видеть правым глазом, хотя левый все еще оставался закрыт. Слишком много налилось крови из рассеченного лба.
Сколько провел он без сознания?
Что случилось с дирижаблем?
Напрасно рейнджер пытался разобрать тающую вязь рун. Магические символы вспыхивали и рассыпались астральными всполохами.
Тело Гэбрила Аларонда было намертво пристегнуто к креслу — для того, чтобы рейнджера не выбросило во время вращения в Циарре.
Он попытался поднять правую руку, и обнаружил, что она не поднимается с панели управления. Тогда рейнджер попробовал пошевелить левой, и у него получилось.
Итак, сколько времени прошло с тех пор, как он потерял сознание? Достаточно, раз кровь успела запечься. Видимо, это случилось прежде, чем «Глендаар» покинул приграничье Циарры.
Наверняка его уже ищут.
Следовало выяснить, что случилось с правой рукой.
Гэбрил Аларонд вновь попробовал приподнять ее. Он чувствовал свою руку, ощущал, как мускулы напрягаются, пытаясь выполнить отданный им приказ.
Дело было в скафандре.
Металлическая перчатка расплавилась, припаяв рейнджера к панели управления.
И в этот момент Гэбрил увидел его.
Большой склизкий червь полз по потолку, перебирая ложноножками. Его крупное, покрытое сочащимся жиром тело то сжималось гармошкой, становясь от этого еще толще, то вытягивалось в длину, захватывая новый кусочек пространства.
Червяк замер над головой рейнджера. У него были черные блестящие глаза, и Аларонду показалось, что тварь смотрит на него.
Как она попала в дирижабль?
На мгновение Гэбрила Аларонда охватила паника.
Он сидел, намертво замурованный в скафандре. Дирижабль погружен в Алмазную Циарру, может быть, уже за миллионы миль от родного мира. Без связи, с погасшими рунами. А какое-то мерзкое, склизкое существо, взявшееся неизвестно откуда, висело над его головой и смотрело.
Просто смотрело.
Гэбрила пронизало желание подняться с сиденья, к которому он был прикован стараниями чародеев. Нельзя вот так сидеть, пока отвратительная тварь ползает там, наверху.
Эта мысль заставила Аларонда собраться.
Он был рейнджером — и, черт возьми, хорошим рейнджером. Он не позволит какому-то червяку нарушить его планы.
Прежде всего, надо посадить дирижабль. Вернуть домой. Гэбрил надеялся, что сможет это сделать, так как некоторые руны все еще вспыхивали.
А там, дома, он станет героем.
Первым эльфом, вернувшимся из Циарры.
Необходимо определить характер повреждения.
И он вернется.
Червяк замер на гладкой металлической поверхности кабины, подобрал ложноножки.
Эльф под ним пришел в себя.
И это было хорошо.
— Женщина плохо спит по ночам, — я подошел к книжному шкафу и стал возвращать на место вытащенные Франсуаз справочники. — Старушке кажется, будто с ней шепчется покойный отец. Тебе нужна книга «Правда о кикиморах»?
— Оставь.
Я подошел к столу Франсуаз и посмотрел на нее сверху вниз.
— Обычный медиум сказал бы: «Ах, леди Аларонд. Ваш отец ну просто жаждет поболтать с вами. Он не может без этого жить». Или что там делают духи в других мирах. «Папочка и дальше станет общаться с вами. Не волнуйтесь, не пейте глазные капли. Только своевременно выписывайте мне чеки». Глупая старушка наконец-то довольна жизнью, а шарлатан-медиум покупает новую машину.