Червю было больно.
Там, в темноте человеческого черепа, его маленькие глаза ничего не могли увидеть, но он чувствовал, как колеблется и пульсирует кора головного мозга. Совсем близко.
Ему надо всего лишь прокусить ее.
Насквозь.
Червь подавался. Солдат издал глухой торжествующий стон, когда почувствовал, как дюйм за дюймом скользкая тварь выходит из его головы. Он не мог слышать прокушенным насквозь ухом, но отчетливо ощущал, как червь сокращается и вытягивается внутри черепа, пытаясь задержаться.
Сейчас я вытащу тебе, гадина.
И разотру в пальцах.
Франсуаз подтянулась на руках, плотно обхватив ногами ветку дерева. Девушка находилась на одной высоте с солдатом, неширокая прогалина разделяла два дерева.
— Он с кем-то борется, — крикнул я.
Френки вытащила пистолет и прицелилась.
Еще пара дюймов. Червяк извивался, но понимал, что борьба проиграна. Кора головного мозга, вздувавшаяся и опадающая, оказывалась все дальше.
Если бы червь был способен звать на помощь — то в панике начал бы кричать об этом.
Есть ли у червей боги, которые их берегут?
— Держитесь! — закричала Френки.
Человек упал.
Он обрушился вниз, ломая ветки. Широкий в обхвате, торчавший в сторону сук ударил его под руку, выбивая кость из плечевого сустава. Солдат закричал, пальцы разжались.
Червь почувствовал, что освободился. Он завертелся, ввинчиваясь глубже. Кончик хвоста, смятый шершавыми пальцами, болел и мешал двигаться.
Солдат пролетел еще вниз. Левая рука осталась висеть, захлестанная за ветку. Она рванула его вверх. Боль обожгла изнутри в том месте, где искалеченный сустав принял на себя вес падающего тела. Крошились кости, рвались сухожилия, текла кровь.
От сильного толчка червя вышвырнуло из головы солдата.
Слабое тельце вылетело из ушной раковины, извиваясь в воздухе, как брошенная веревка. Глаза солдата заливала красная пена. Червь раскрыл жвалы и изо всех сил вцепился в мочку человеческого уха.
— Это червь, — крикнула Франсуаз. — Вот кто на него напал.
Девушка вскинула пистолет, осторожно наводя на цель.
Последнее усилие.
Мозг так близко. Солдат искалечен, парализован болью. Он не сможет больше сопротивляться. Надо только заползти обратно.
Червь сложился пополам, цепляясь за ухо гоблина. Покрытое слизью тело быстро сокращалось, с каждым движением все больше закрепляясь на вихрастых волосах.
— Я не могу прицелиться, — крикнула Френки.
Наконец червяк решился разжать жвалы. Это было очень рискованно. Если в этот момент солдат дернется — червь упадет вниз, и уже больше не сможет вернуться к прогрызенной ушной раковине.
Но покрытое кровью, изрезанное царапинами тело гоблина оставалось неподвижным.
Червь всунул голову в его ухо и начал забираться внутрь.
— Он заползает в него, — крикнул я.
Франсуаз резким движением спрятала пистолет в кобуру, затем выпрямилась, становясь обеими ногами на ветку. Девушка сделала несколько шагов вперед, балансируя руками, затем подобралась и прыгнула.
Червь успокаивался по мере того, как пульсация мозга становилась слышнее. Он уже здесь, внутри, и никто не сможет ему помешать. Хвост заживет, слизь восстановится.
Он распахнул жвалы, готовясь прогрызть серую поверхность.
На лету Франсуаз схватила верхнюю ветку и, выбросив вперед ноги, спружинила ими об ствол. Искореженное тело солдата висело в нескольких футах под ней. Девушка принялась быстро карабкаться вниз.
Человек очнулся.
Его первой мыслью стало осознание того, что эта тварь уже находится в нем.
Правая рука нестерпимо болела — так, что он почти не чувствовал ее. Но левой он еще мог двигать. Солдат расправил локоть. Пальцы вновь сомкнулись на хвосте червяка, и он единым движением выдернул тварь из своего уха.
Мозг человека удалялся стремительно и невозвратимо. Червь изогнулся, пытаясь высвободиться, но грубые пальцы держали его слишком плотно. Маленькие, сухие глаза червяка встретились со взглядом человека.
Вот ты и попался, гадина.
Солдат сбросил червяка в ладонь и напряг мускулы, чтобы сжать ее, растереть в месиво это мерзкое жирноватое тело.
Я держал на прицеле висящего в ветвях солдата. Франсуаз стояла над ним, согнув колени. Девушка наклонилась, придерживаясь одной рукой, и ее крепкие пальцы сомкнулись на его запястье.