– Внутри игры-файтинга… – вырвалось у него вслух. Скай Рейкер невозмутимо кивнула.
– Ну да. А в чем проблема?
– Ну, это, ужинать в файтинге…
– О, помню, в одном старом файтинге на заднем плане зрители ели рамен.
– Это, это, конечно, да, но!
Харуюки дико захотелось почесать в затылке, и одновременно с этим на него накатило страшное чувство голода. Он ведь совсем недавно съел пиццу в реальном мире – откуда же это ощущение пустого желудка?
Но этот метафизический вопрос вылетел у него из головы, когда Скай Рейкер произнесла «Приятного аппетита», и Харуюки поспешно схватил деревянную ложку.
И вновь застыл.
– Аа, но, но, мой рот.
Лицо Сильвер Кроу было полностью закрыто зеркальной серебряной маской – без глаз, носа и рта. Однако, увидев, что Скай Рейкер жестом приглашает его есть, Харуюки нерешительно зачерпнул содержимое миски и поднес к лицу. И тут –
С тихим гудением нижняя часть маски чуть-чуть сдвинулась вверх. Харуюки в изумлении притронулся к этому месту левой рукой и явственно почувствовал там рот. Окончательно перестав что-либо понимать, он пробормотал «Приятного аппетита» и сунул в рот ложку.
…Оказалось просто замечательно.
Вкус был куда естественнее, чем от любого VR-движка воспроизведения вкуса, – тонкий, нежный. Харуюки зачерпнул по очереди кусок картошки, маленькую луковицу и кусок курятины и отправил в рот. Пока он жадно ел, Скай Рейкер, сидящая напротив и изящно орудующая ложкой, улыбнулась и произнесла:
– Я рада, что тебе нравится, Ворон-сан. Пожалуйста, получай удовольствие в полной мере. Чтобы это воспоминание осталось у тебя надолго.
– …Что?
Опустошив миску с такой скоростью, что даже вздохнуть было некогда, Харуюки наконец задумался о смысле только что услышанных слов. Однако Скай Рейкер, не отвечая на его вопрос, начала легкими движениями закидывать миски на кухонные полки; так что Харуюки оставалось лишь сказать «спасибо».
Кинув взгляд в выходящее на юг окно, он вдруг заметил, что снаружи уже совсем стемнело. В одном месте было светло – возможно, на острове Одайба; блики на покачивающейся черной воде виднелись издалека.
Скай Рейкер щелкнула пальцами, и – то ли дом был так устроен, то ли опять «инкарнация» сработала, но все занавески разом задвинулись. Инвалидная коляска, поскрипывая, подъехала к маленькой кровати, и безногий аватар, помогая себе лишь правой рукой, перебрался на простыню.
– Ладно. Сейчас еще рановато, но нам пора спать.
Что?
Спать, она сказала.
Одна кровать. Два аватара. Это значит – что это значит?
Одно мгновение Харуюки пытался на полной скорости соображать; из этого состояния его вывела брошенная в него подушка, в которую он машинально вцепился. Ну да чего еще ожидать о чем блин я думал дурак дурак идиот. Молча ругая себя, Харуюки уложил свой серебряный аватар на пол. Поскольку его тело было все покрыто твердой металлической броней, не имело особого значения, лежать на кровати или на досках.
Скай Рейкер повесила капор на крюк в стене, быстро сняла и кинула в сторону платье, после чего легла и снова щелкнула пальцами. Потолочная лампа и огонь в печи погасли, и комнату залила светло-синяя тьма.
– Спокойной ночи, Ворон-сан.
Как и следовало ожидать от Родителя Эш Роллера, она совершенно необычный человек.
Впечатленный, Харуюки ответил:
– Сп-покойной ночи…
Мысленно он тут же воскликнул: Как будто я смогу заснуть в такой ситуации! – но.
Как ни странно, как только он принял удобную позу возле стола и закрыл глаза, его сознание начало окутываться белым туманом. Правильно сказала Скай Рейкер: полный событий день его ментально истощил.
Конечно, он ни за что не забудет своего унижения и отчаяния из-за Номи. Но сейчас, лежа в этом домике в этом мире, он чувствовал, что все черное отодвигается прочь. Может, это из-за того, что вкусный ужин у него в животе стоил мисочки счастья, а может, это было просто удовольствие от поглощения реалистичной пищи.
Сопротивляясь сонливости, склеивающей ему веки, Харуюки еле слышно прошептал:
– А, Скай Рейкер-сан. Можно я спрошу кое о чем?
– Пожалуйста.
Ответ пришел мгновенно. Харуюки повернулся к кровати и, глядя на стройный силуэт, спросил:
– Это… Эш Роллер-сан, он уже освоил систему инкарнации?
– В полной мере нет. Но я давала намеки, и он много до чего додумался.
Услышав эти слова, Харуюки кое-что понял. Новая способность Эш Роллера управлять мотиком стоя выглядела абсурдной, но, похоже, тут он подключил силу воображения. Лежа на полу, Харуюки кивнул и задал следующий вопрос.
– Раз ты его Родитель, значит, ты сейчас тоже в Зеленом легионе?..
На этот раз ответ пришел не сразу.
– …Нет. Я принадлежала и буду принадлежать только к одному легиону.
– Тогда… это, – и Харуюки, невольно подняв голову, задал вопрос, который его волновал больше всего. – Этот легион… может быть, «Нега Небьюлас»? А ноги отрезать ты попросила –
– Блэк Лотус. Сильнее, благороднее и добрее всех на свете; моя единственная подруга.
Услышав тихий, но красивый, почти поющий голос, Харуюки легонько кивнул.
– Я так и думал… что это она. Ты… когда-то с ней…
– Это старая история.
Коротая фраза опустилась на Харуюки с кровати, словно стараясь накрыть его слова.
– Это было очень, очень давно. Ладно… спи, Ворон-сан. Завтра рано вставать.
Следом Харуюки услышал тихий шорох человека, переворачивающегося на другой бок. Скай Рейкер явно не желала продолжать разговор.
…Хочу узнать больше. О ней, о старых временах.
Несмотря на эти эмоции, страшная тяжесть придавила голову Харуюки к подушке.
Он предоставил свое тело теплой черноте и провалился в бездну глубокого сна.
В следующий миг голова Харуюки стукнулась об пол, и он невольно открыл глаза.
Что за дела, я же еще спал, кто спер мою подушку… Он приподнялся и сел. Через окно с раздвинутыми занавесками виднелось небо, окрашенное в шикарные оранжевые и фиолетовые тона; от яркого света Харуюки зажмурился.
– Э… уже что, утро?!.
– Точно. Доброе утро, Сильвер Кроу.
Повернув голову на звук, он увидел Скай Рейкер, возвращающую только что вытащенную из-под него подушку на кровать. Она уже надела свои белые платье и капор.
– Д-доброе утро… Эмм, а сколько сейчас времени?
Услышав этот вопрос, аватар небесного цвета молча указал в сторону кухонного уголка. На шкафчике возле стены стояли бронзовые часы; стрелки показывали пять утра. Если вчера он лег вскоре после захода солнца, то, похоже, продрых без задних ног полновесные десять часов.
Голова была совершенно свежей, будто ее как следует промыли холодной водой. Он вообще не мог вспомнить, чтобы когда-либо просыпался таким бодрым. При этом в реале прошло немногим больше полуминуты.
– …Понятно, здесь спать – отличный способ потратить очки… – невольно пробормотал он. Скай Рейкер улыбнулась.
– Только есть риск, что, пока ты спишь, тебе голову отрежут.
– …Э.
– Сейчас уже поздно держаться за шею. Я тебя пять раз звала, а ты все не просыпался.
Вот, значит, почему ей пришлось выдернуть из-под меня подушку. Поняв это, Харуюки поник плечами.
– П-прости. В следующий раз я проснусь как положено.
Однако Скай Рейкер в ответ лишь загадочно улыбнулась и поехала в своей коляске к входной двери.
Утреннее «Безграничное нейтральное поле» сияло совершенно другой красотой по сравнению с вечерним. Свойство «Пустыня» по-прежнему сохранялось, но красновато-бурые скалы под восходящим солнцем казались гигантскими рубинами.
Коляска, поскрипывая, проехала по траве, мокрой от утренней росы, и остановилась у северной скамейки, где Харуюки и Скай Рейкер разговаривали вчера вечером. Харуюки подошел и молча встал рядом, ожидая, что скажет Скай Рейкер.
Когда-то член «Нега Небьюлас», сейчас отшельница ускоренного мира, Бёрст-линкер восьмого уровня – девушка сделала глубокий вдох и строго произнесла: